— Ага, — говорит он. — Я был за рулём. Ждал, когда ребята кончат грузить воду. Сидел и это… психовал, дёргался… представлял, что, может, сейчас уже, к нам на голову… И тут Лида открыла кабину и села рядом. Вся мокрая от пота, взвинченная и какая-то не такая. Я говорю: иди помоги Сэру и Ларе, а она так посмотрела…

— А Эд? — спросил Борис.

— Открыл дверь, будто хотел что-то сказать. А потом — раз! — и держит пистолет у моей головы. Ткнул ствол в висок. Не бластер, а пистолет с пулями, холодный металл.

Говорит и смотрит на Вэна, на меня, на Бориса. И на Вадима — по-другому. На нас — как на опасное. На Вадима — как на Старшего. С надеждой.

— Интересно, — говорит Вэн, — почему он не вышвырнул тебя из кабины.

— По-моему, решил не рисковать, — говорит Дмитрий. — К вездеходу шли же другие. А вдруг бы я начал сопротивляться? Он бы время потерял, его бы остановили. Рашид или кто-нибудь из шедми… А так он ткнул меня стволом и рявкнул: «Гони!» И я газанул — рефлекторно просто.

Я думаю: испугался Эда? Пистолета? Смерти? Общего безумия ситуации?

Меня бы перепугало последнее.

Ты считаешь его братом. Он утыкает тебе в голову ствол пистолета. И ты беззащитен, а в душе — ледяной коготь. Если выживешь — коготь останется навсегда.

Человеческая ситуация. Сродни другой, с Андреем.

Или другой — с Виком Томилиным, Виктором из Москвы. Который учил Хтиаду из Че ловить маленьких речных рыб «удочкой», рассказывал истории, пил с ним грибной отвар, от которого заговаривался и хохотал… а однажды подошёл и выстрелил Хтиаде в лоб.

Особая ложь. Из-за того, что мы не можем этого понять, люди говорят о нас «тупые тюлени». При жесточайшей вражде уметь лгать так — очень выгодно.

Мы не умеем, оттого проигрываем.

Я отвлёкся.

— А Олег? — спрашивает Вэн.

— Олег… я не понял, — говорит Дмитрий. — То ли он с самого начала был в багажнике, то ли запрыгнул на ходу. Я не видел. Эд держал меня на прицеле и торопил. Там старая дорога, вернее, просто колея раскатанная — от вездеходов геологоразведки… я гнал под сто — сто двадцать примерно… а потом начался ещё один старый карьер, дорогу там занёс песок. И я сильно снизил скорость. Вот тогда Олег и постучал в крышу кабины… ну, мы не знали, что это Олег. Когда услышали этот стук, у Эда лицо стало, будто он привидение увидел. Наверное, и у меня. А Лида закричала: «Что это? Что это?»

Дмитрий умолкает. Вадим кивает ему: продолжай, продолжай. Дмитрий сглатывает, водит взглядом по полу, поднимает его выше наших лиц. Жмурится. Рассказывает дальше:

— Эд приказал мне, чтоб я остановил… я остановил тут же. Мне немного легче стало, я подумал, что сейчас вся эта дичь как-нибудь кончится. Эд сунул пистолет под ремень, прикрыл рубахой и вышел из вездехода. Я услышал, как Олег ему говорит: «Успокоился, старик?» Весело так говорит, знаете… беззлобно, по-дружески.