Я не знаю, как его поблагодарить.

19. Джеффри (фрагмент записи)

19. Джеффри (фрагмент записи)

…Я понимаю, что ужасно тебя разочаровал. Но у меня просто не было другого выхода. Я знаю, что ты всегда хотел гордиться мной… и что тебе теперь расскажут отвратительные вещи… но так уж сложилось. Я должен был выбирать, остаться человеком или стать монстром. Причём стань я монстром — все бы остались живы, я бы вскоре вернулся домой, меня, видимо, наградили бы, а у вас с мамой был бы абсолютно законный повод для гордости.

Только у меня не получилось.

Видимо, я слабак. Я пытался это изменить, я правда пытался, но, видимо, это не изменишь. Мне жаль.

Всё началось с того, что они съели бельков.

Вернее, даже с того, что Хаггинс рассказал нашим про китайца, с которым познакомился на Океане-3. Не знаю, что Хаггинс делал на Океане-3: мозгов у него не больше, чем у крупного таракана, и лицом он смахивает на того же таракана, только с подстриженными усами. Сомневаюсь, что он что-то всерьёз мог, там, в их обледенелых зарослях. Разве что он был там в группе зачистки, на подхвате у парней посерьёзнее: тормозов у него нет вообще.

Первый раз я услышал от него эту историю ещё на транспортнике. Нам с Томом даже показалось, что Хаггинс — крутой парень: он, как-никак, успел основательно пострелять на Океане-3, а нас отправляют в тыл, охранять пленных шитти. Звучало не так лихо и не так почётно. Но Хаггинс практически сразу испортил впечатление.

— Для тех, кто покопошился в этом дерьме, — говорил он, — никаких сантиментов и прочих фигли-мигли уже не существует. Это, может, первая война в истории, где наш противник — просто твари. Не плохие парни, а вообще не парни. Мы навидались такого, что вам, сынки, и не снилось.

Уатт ухмыльнулся и спросил:

— И долго ты защищал демократию в ледяном аду, солдат? — таким тоном, будто берёт интервью для военных новостей. Те, кто рядом сидел, заулыбались, но Хаггинс сделал вид, что не понял, или впрямь не понял.

— Ты, домашний мальчик, — сказал он презрительно, — захлопни пасть, такими вещами не шутят. Я видел, как шитти ломали людям хребты голыми руками и как они продолжали плыть с полудюжиной пуль в мясе. Если ты думаешь, что твари в плену пришипятся и будут сидеть тихонько, как арестованные нелегалы — сразу можешь поцеловать себя в зад: с такими взглядами в подобных местах не заживаются.

— На этой Эльбе жарче, чем в Мексике, — сказал Оутс. — Сто градусов в тени, привет. Можно печь в песке любые яйца, даже собственные.

— Лучше так, чем их морозить, — сказал Хаггинс. — На Океане-3 за всю нашу командировку ни разу не было теплее тридцати. Я специально подал рапорт на Эльбу, чтоб хоть немного отгреть кости. Ну и кое-какие дополнительные возможности там могут подвернуться.