— В общем, когда мы сбежали, было гораздо холоднее, — говорит Экхельдэ. — Снег, свежий ветер… приходили шторма. Потом начало теплеть. Было очень тепло, даже жарко. А сейчас стало хорошо, как летом на Атолле…

— Стюарт умер, без вариантов, — кивает Шерли. — Не сомневаюсь, что его убили.

— Всё же я проверю, — говорит Саид.

— Интересно: сколько в здешних местах живёт людей по имени Стюарт Коллинз? — усмехается Джок.

Саид вздыхает.

— Не очень люблю использовать особые возможности на Земле, — говорит он, — но… всё равно уже начал, когда прикрыл корабль от радаров. Продолжу.

Он, как настоящий шаман, выходит на середину каюты. Вскидывает руки — между ладонями клубится, сгущается серо-голубой туман, течёт вниз, течёт вверх, постепенно образует подобие человеческой фигуры.

Люди смотрят потрясённо, дети — с любопытством.

— Дети, — говорит Саид, — вспоминайте. Вспоминайте его как можно подробнее, дорогие, думайте для меня. Какая у человека Сю была голова?

Ребята сосредоточиваются, Экхельдэ хмурится, Хэдгри закрывает глаза. Я вижу, как Саид ловит своим туманом, лепит их воспоминания. Чётче и чётче — и у смутного абриса появляется грива цвета красноватой охры, взъерошенная. Потом — лицо: черты мнутся и текут, но постепенно становятся определённее. Нос — длинный, острый, как клюв. Глаза — маленькие, без цвета, как льдинки, взгляд грустный. Над глазами — пучки взъерошенных волосинок. Подбородок, как у многих людей, торчит вперёд, жёстко, смешно. Рот — маленький, узкий. Всё лицо забрызгано бурыми пятнышками.

Тело под головой образовалось будто само собой. Белый халат накинут на непонятную одежду. Голограмма или призрак человека сутулится под халатом, будто ему тяжело от тонкой материи.

— Молодцы, дорогие, — говорит Саид. — Я понял. Теперь я его найду, смогу с ним связаться… если он жив. Впрочем, жив. Мне кажется, что он поступил достаточно хитро… Вы удрали в хорошую погоду?

— Так себе, — говорит Экхельде. — Штормило.

— Штормило. Вот-вот, — непонятно говорит Саид и гладит Экхельдэ по голове, по отрастающей гриве.

И людей тянет касаться отрастающей гривы наших мальчиков на Меже, мягкой и упругой сразу, думаю я. В последний момент, когда ещё можно гладить шедми, как ребёнка — и пока он кажется себе ребёнком.

Но Экхельдэ уже мужчина. С тех пор как началась эта война, наши дети начали взрослеть куда раньше, чем переступают Межу.

* * *

С человеком Сю Саид связывается этим же вечером.

Наше судно покачивается на волнах в крохотной бухточке между скал; оно прикрыто шаманским оберегом от любого чужого глаза, хоть вооружённого радаром или сонаром, хоть нет. Дети спят. Спят и многие люди, бодрствуют лишь мои товарищи с Океана Второго — Бобби, Шерли и Джок. Я сижу на неудобном стуле в салоне, пока Саид с помощью своих друзей общается с духами.