Она откинула голову назад.

— Может, папа сделает макароны с сыром.

— Уверен, для тебя он сделает все, что захочешь.

— Класс, — Кэди закрыла глаза.

— Кэди? — раздался голос мамы из коридора.

— Я здесь, — отозвалась она.

Занавеска сдвинулась в сторону, и в палату зашли родители Мэтта и Нолан. Джорджу Флинну было уже семьдесят, но он оставался все таким же высоким — почти метр девяносто — и широкоплечим мужчиной, как и в молодости. Его густые белые волосы и аккуратная борода, казалось, делали пронзительные голубые глаза еще ярче. Их мама была всего на несколько сантиметров ниже. Хрупкой эту крепко сбитую женщину точно никто бы не назвал.

— Тебе нужно было раньше мне позвонить, — Нолан провел ладонью по своей лысой голове.

— Времени у меня не было, — сказал Мэтт.

Папа немедленно наклонился к больничному монитору, проверяя показатели.

В стену снова постучали. Бри сунула голову внутрь.

— Просто зашла проверить, все ли в порядке.

Кэди улыбнулась.

— Со мной все хорошо. Тебе надо меня опросить?

— Нет, — покачала головой Бри. На ней все еще была мокрая одежда, но в руках она уже держала сумку с вещами. Бинт на ее руке все еще был грязный и окровавленный. — Поговорим завтра, а сегодня отдыхай.

Мэтт представил своих родителей и брата, и все пожали Бри руку. Потом папа заговорил.

— Мы бы хотели пригласить тебя на обед в воскресенье — в качестве благодарности.

— На этих выходных будет День матери, — в глазах Бри мелькнула грусть. — Но я с удовольствием приду в следующий раз.

Папа Мэтта выставил вперед ладонь.

— Пока не отвечай, просто подумай, — он кивнул. — Приводи с собой своих родных. Я испеку булочки с корицей.