Подобный «фокус» Прядко умудрился проделать и с немецким фельдфебелем Аппельтом, штатным сотрудником авбергруппы, у которого Пётр «изъял» из портфеля не только секретные документы, но и две тысячи рейхсмарок. Фельдфебеля арестовали, а так как возникли сомнения в его благонадёжности, то всех агентов, с которыми он работал, возвратили в лагерь.

Зато с Романом Лысым, сотрудником разведгруппы и активистом «Организации украинских националистов», Пётр поступил обратным образом: узнав, что из командировки во Львов «Романов» (оперативный псевдоним) привёз литературу и листовки подпольного центра ОУН, а в этой печатной продукции были призывы к «самостийности» Украины, Прядко аккуратно вложил эти листовки в служебные документы… Как известно, гитлеровцы запретили рогулям[590] эти «игры в самостийность» ещё в 1941-м, когда объявили незаконным спешно созданное ими «правительство» Украины, перестреляли часть активистов ОУН, а Бандеру[591] возвратили «на нары», где он обретался ещё при «демократической» Польше. Понятно, что сотрудник с националистическими завихрениями в абвергруппе работать не мог, а потому Лысый был уволен и отправлен в Германию, где следы его затерялись…

Впрочем, Пётр даже умудрился сделать «подарок» для всей своей «родной» 102-й абвергруппы. Разумеется, всё было сделано анонимно, и приятным для гитлеровцев назвать этот сюрприз было нельзя.

«В конце 1942 г. абвергруппу возглавил новый начальник капитан Карл Гесс, зарекомендовавший себя как отпетый пьяница и распутник. Ослабление бдительности и дисциплины в группе „Гальченко“ ловко использовал в своих интересах, причём довольно простым способом. В одну из тёмных январских ночей Прядко и привлечённый им для подпольной работы шофёр группы Василий Матвиенко крупными буквами написали на стене здания, в котором размещалась абвергруппа, следующую фразу: „Здесь живут шпионы во главе с Гессом и прочими бандитами. Вам не уйти от заслуженной кары!“

Утром надпись была обнаружена. Немцы решили, что это дело рук местных партизан. Командованию пришлось принимать срочные меры по локализации последствий расконспирации местонахождения армейского разведоргана»[592].

Первым заслуженная кара постигла самого Гесса, отстранённого от должности. Уже подготовленную к заброске в советский тыл агентуру возвратили в лагеря; многим сотрудникам пришлось менять клички, а сама абвергруппа-102 спешно переехала с улицы Седина на Комсомольскую, в дом 58, — для этого Абверу пришлось пожертвовать находившейся там конспиративной квартирой.

Конечно, это были смертельно опасные «игры», но что оставалось делать разведчику, лишившемуся связи, — не сидеть же на информации, подобно Скупому рыцарю на сундуках с золотом? И ведь далеко не всё у него было так благополучно, как может показаться.