«Активные действия и упорное сопротивление 5-й армии в июле — августе сыграли значительную роль в обороне столицы Украины. Её войска почти на полтора месяца сковали на своём участке фронта не менее 10 немецких дивизий»[575].

Но к 19 сентября всё было кончено. В тот день, по приказу Ставки, войска 37-й армии оставили Киев, а 20-го было расформировано управление погибшей в окружении 5-й армии — её подразделения, в которые превратились вырвавшиеся из кольца части, передавались другим армиям Юго-Западного фронта.

Во вражеском окружении оказался тогда и Пётр Прядко, который не стал закапывать документы, срывать с петлиц «кубари» и бросать в речку «наган» и взятый в бою немецкий «шмайсер». «Два месяца с группой оборванных и голодных бойцов он пробивался к своим. Наконец, 27 ноября 1941 г. ему удалось перейти линию фронта в полосе боевых действий нашей 6-й армии.

Как и положено, „окруженец“ Прядко сразу же попал в особый отдел НКВД, где армейские контрразведчики проверили подлинность его документов, выяснили обстоятельства, при которых он попал в окружение.

В ходе беседы оперативный работник особого отдела лейтенант госбезопасности Макеев обратил внимание на высокое интеллектуальное развитие интенданта, имевшего к тому же незаконченное высшее образование. Посоветовавшись с начальником отдела капитаном госбезопасности П. А. Рязанцевым[576], он предложил Петру Ивановичу вновь отправиться за линию фронта со специальным заданием. Немного подумав, тот дал согласие стать зафронтовым агентом органов военной контрразведки Юго-Западного фронта»[577].

Потом, разумеется, была очень серьёзная подготовка к выполнению ответственного задания. Нет смысла объяснять, что в случае ошибки агенту пришлось бы не только расплачиваться жизнью, но быть подвергнутым самым изощрённым пыткам — гитлеровцев очень интересовало, как готовят свои кадры советские спецслужбы. Обратно через линию фронта Прядко, получивший оперативный псевдоним «Гальченко», перешёл в ночь с 14 на 15 января 1942 года, имея тщательно отработанную легенду дезертира-перебежчика.

«С готовностью, изображая большую радость от встречи, поднял руки перед первым же немецким солдатом. И оказался в Славянске, на сборном пункте военнопленных. Среди тысяч бедолаг и отчаявшихся людей гитлеровцы искали кадры для собственной разведки. Прядко, согласно легенде на чем свет хаявший советское командование, приглянулся и абверовским вербовщикам. Ему предложили сотрудничество. Но было понятно, что столь скороспелым „кадрам“ в абверкоманде-102 не особенно доверяют и станут проверять. Что ж, за этим и шёл…