Седьмого марта 1991 года в составе Третьего главного управления КГБ СССР был создан 11-й отдел — для организации, координации и оказания практической помощи органам военной контрразведки по борьбе с терроризмом, незаконными операциями с оружием, коррупцией и контрабандой в воинских формированиях. Буквально на первых шагах его работы была пресечена, совместно с подразделениями 2-го ГУ КГБ СССР, попытка одной из иностранных разведок получить на коммерческом канале образцы ракетного топлива. Также были пресечены налаживающиеся каналы вывоза из России ценностей с использованием регулярных полетов самолетов военно-транспортной авиации в группы войск за границей; под угрозой неотвратимого разоблачения ощутимо снизились хищения имущества войск, пресекались зарождавшиеся связи должностных лиц с организованными преступными группировками из окружения войск…

Но все это, к сожалению, уже не могло изменить написанного кем-то «сценария» дальнейшего развития событий в нашей преданной и обреченной стране.

* * *

Однако вернемся в прошлое, обратившись к еще одной важной теме — Афганистану. В свое время я спросил у последнего руководителя советской внешней разведки Леонида Владимировича Шебаршина: можно ли однозначно считать ввод туда наших войск политической ошибкой? Ответ был такой:

«Я не стал бы сейчас осуждать наших лидеров — надо было спасать просоветские силы в Афганистане, помочь им закрепиться. С этой точки зрения решение было совершенно правильное и вариант ввода войск был, видимо, вполне нормальный. Замысел казался здравым: поставить несколько гарнизонов, чтобы поддержать новое правительство. Само по себе, без нашей помощи, оно, видимо, не выстояло бы. Замышлялось как? Войдем без применения силы, сопротивления существенного оказано не будет… Действительно, вошли гораздо быстрее, чем американцы в Ирак, ну а потом вступили в соприкосновение с местным населением. Тут и проявились национальные особенности: случайный или не случайный выстрел — наверное, не случайный, афганцы привыкли воевать, они всю свою историю воевали, — и, видимо, не один, наши в силу совершенно естественной реакции ответили, и так оно и пошло… Мы оказались в состоянии боевых действий на разных участках афганской земли. Когда стало видно, что этот шаг оказался не очень удачным, тут же появились критики со всех сторон — в первую очередь, естественно, американские. То же радио „Свобода“, например, которое сейчас уже критикует нас изнутри — не из Вашингтона или Западной Германии, а уже из Москвы. Ведь Россия — тот вечный фактор, который Западу очень хотелось бы свести к минимуму…»[329]