Суть обвинительного акта заключалась в том, что находившийся в отпуске унтер-офицер М.И. Казаринов простудился после купания и умер от воспаления лёгких. После его смерти стали ходить слухи о его отравлении. Проведённое следствие действительно установило, что к гибели военного причастны его жена Дарья Евграфова и крестьянин Герасим Сидоров, находившиеся в любовной связи. Далее суду было представлено судебно-медицинское заключение: по судебно-медицинскому освидетельствованию трупа Казаринова врачи предположили, что «смерть Казаринова произошла от отравления, принимая во внимание налитие сосудов в слизистой оболочке глотки, пищеприёмника и желудка и красный цвет слизистой оболочки кишок. Но по проверке осадков, полученных при химическом изследовании внутренностей умершаго, никакого металлического яда в них не оказалось и, по заключению медицинского департамента, смерть Казаринова могла произойти не от отравления металлическим ядом, а от другой какой-либо причины, тем более что и самое состояние желудка и тонких кишок, описанное в свидетельстве, не представляет тех патологических явлений, какие бывают при отравлении металлическими ядами, состояние же их ближе подходит к катаральному поражению внутренности» и т. д. Как говорится, почувствуйте разницу! Судебные следователи в этом случае установили, что попытка отравления действительно была, только жидкость, которую преступники использовали для убийства, оказалась не настолько ядовитой, чтоб вызвать смерть человека. Тем не менее в судебном заседании на основании ст. 687 Устава уголовного судопроизводства заслушиваются судебно-врачебный осмотр трупа унтер-офицера и заключение медицинского департамента (!), на которые была ссылка в обвинительном акте. Прокурор информирует суд и присяжных, что врачи, осматривавшие труп, признали причиной смерти отравление, но медицинский департамент не утвердил этого мнения и т. д.

С точки зрения установления истинных обстоятельств совершённого преступления проведение таких медицинских исследований «сведущими людьми» безусловно играло определяющую роль. С учётом представленных суду заключений, даже при условии, что обвиняемые сознались в приготовлении к преступлению, замысел которого они не довели до конца по не зависящим от них обстоятельствам, присяжные заседатели вынесли вердикт, на основании которого «Дарья Евграфова была признана виновной в покушении на отравление мужа “вполне недействительными средствами и потому заслуживающая снисхождения, а потому суд определил: Евграфову наказанию не подвергать (115 и 111 ст. ст. Уложения о наказаниях). Крестьянина Герасима Сидорова присяжные признали невиновным”». (Нос А.Е. Замечательные судебные дела. СПб., 1869).