Он подмигнул и ушёл. Эндра взяла гроздь винограда и сжала так, что сок потёк по пальцам. Этот человек не изменился. Но как будто стал ещё выше и привлекательнее.

Продавец с непониманием уставился на неё. Она кинула на прилавок монету, вздохнула и погрузилась в себя.

Это было давно, словно в прошлой жизни. Когда-то этот человек значил слишком много в её странной жизни.

Всё было настолько личным, что Эндра боялась за свои мысли. Будто они могли быть услышаны, будто они кричали на всю улицу. Женщина купила немного еды и побрела по шумным улицам города, не замечая ничего вокруг, люди безмолвно расступались перед ней и даже лошади и повозки отклонялись, чтобы не сбить её. Она брела вперёд, не чувствуя ног, ей не хватало воздуха, чтобы дышать. Она погружалась в воспоминания и теряла остатки себя настоящей. Даже воздух и запахи стали совсем как тогда, когда ей было восемнадцать…

Мир был немного другим. Она совсем потерялась, возненавидела жизнь и только в банде чувствовала себя на месте. Люди вокруг были неприятны, опасны и часто нарушали закон – почему-то ей это нравилось. Опасности кружили голову. Ей хотелось стать сильной, независимой, своей. Хотелось денег и власти. Хотелось заглушить ту боль, что была внутри… Но многое предстояло узнать.

Харлон пользовался авторитетом. Главарь доверял ему во всём, особенно в вопросах обучения новичков. Он дал приказ парню поучить девочку приёмам, это могло пригодиться. И тогда началось обучение.

Харлон не был мягким и терпеливым. Тогда она познакомилась с болью. И физически, и морально.

Он был жестоким учителем. Как сама жизнь. Ему нравилось играть с ней. Он мог ударить или заломить руку, мог посмеяться, что было ещё больнее, она злилась, ненавидела, но не могла противостоять ему. И это была странная зависимость. Всё чаще и чаще она замечала, что ждёт этого часа, когда он позовёт её. И ей становилось страшно, что личные тренировки могут закончиться. Она ждала и боялась каждой встречи, и не могла перестать ждать.

Эндра не знала тогда, что главарь дал ему приказ – не просто учить девушку приёмам, но сломать её, разжечь в ней злость, убить в ней всё человеческое, лишить жалости по отношению к другим.

Поэтому Харлон не щадил её. Он специально делал ей больно, чтобы отучить от всякой жалости к людям.

Однажды он избил её за какой-то пустяк. Она лежала на земле, а он несколько раз ударил её ногой.

–Поднимайся! – резко крикнул он, в глазах была только ярость.

Ей было тяжело встать и даже пошевелиться. Эндра тяжело дышала, словно боялась задохнуться. Ей хватило сил лишь разлепить глаза и позвать его по имени срывающимся голосом. Это было так странно и даже смешно – лишь у него она могла искать защиты, хотя главной опасностью был он сам… Тогда он опустился на колени рядом с ней и стал её гладить по волосам, по лицу, как ребёнка.