Я хочу сделать акцент на том, что в моей жизни все стало лучше. Но на самом деле мне приятно возвращаться в прошлое хотя бы в воспоминаниях. Антон это замечает. Вообще он точно так же в наших разговорах упоминает Ксюшу. Делает вид, что рад свободе, а на самом деле тоскует и чахнет.

На днях на улице мы случайно наткнулись на Ксюшу и ее подруг. Они проходили совсем рядом. Ксюша и Антон даже не переглянулись, как будто стали друг для друга невидимками. Но потом Антон весь вечер был понурый. Я уже начинаю сомневаться: может, зря я навязал ему советы о том, как классно быть независимым и делать все, что хочешь? Раньше он хотя бы задротом был, а сейчас — не пойми кто.

Едим яичницу. Антону я кладу в тарелку, а сам ставлю сковородку на стол. Говорю:

— Мама бы меня убила. Она приходила в ужас, если кто-то ел со сковородки.

Он внимательно смотрит на меня. Спрашивает:

— Ты не думал, что пора вернуться?

— Мне некуда возвращаться, — резко отвечаю я.

— Есть. У тебя есть семья.

— Которая от меня отказалась.

— Иногда нам приходится идти на уступки. Ты не понимаешь…

Он делает серьезный и напыщенный вид, открывает рот — вот-вот изречет великую мудрость. Но, догадываясь, откуда у этой мудрости растут ноги, я его опережаю:

— Если снова повторишь одну из поучительных цитат Доминика Торетто, я расплавлю твой чертов «Форсаж» на газовой конфорке. И хрен ты где еще найдешь лицензионную версию!

Он быстро захлопывает рот.

* * *

Проверяю почтовый ящик. Не хочу новых сюрпризов с отключением электричества. Никаких квитанций не прислали, но есть что-то еще. Я достаю письмо и синий квадратик с печеньем «Вагон Вилс».

Сердце колотится быстрее. Я догадываюсь, кто отправитель.

Застываю и какое-то время не могу пошевелиться. Мимо, шаркая и заваливаясь в стороны, проходит неопрятная хмурая тетка в многослойной одежде и с нечесаными волосами.

— Чего тут трешься? — недовольно говорит она мне. — Хулиганство задумал?

— Я вообще-то тут живу, — огрызаюсь я, но тетка не слышит.

Поднимаясь, она продолжает бубнить: