— Я полагаю, мужчины в их доме не бывают? И мальчики тоже?

— В школе одни девочки, а когда она навещает отца, эта кошмарная Мерилин старается не оставлять их одних. Ревнует, наверное, глупая корова.

— По-моему, Рори Кеннеди произвел на Люси большое впечатление. Мало того, что он проявил беспримерную храбрость и спас Горацио, он еще и красит волосы. И у него кольцо в ухе.

— С ума сойти!

— Мы все приглашены завтра вечером к Кеннеди на коктейль. Я очень бы хотела, чтобы ты тоже пошла — хочу познакомить тебя с Табитой. Но, может быть, тебе это общество не очень интересно?

— Я подумаю.

— Ну и, конечно, предстоит большое веселье в школе — ребята будут танцевать все шотландские танцы. Рори спросил Люси, пойдет ли она с ним и с его сестренкой, и теперь у нее глаза сияют и хвост морковкой, и она говорит, что вечером вымоет голову.

Кэрри мелкими глотками пила обжигающий, отдающий дымком чай — Элфрида заварила его пакетиками «Лапсанг Соучон». Она с грустью сказала:

— У меня уже сейчас тяжелое предчувствие: когда придет время возвращаться в Лондон, слезы польются рекой.

— Молчи. Не хочу и слышать об этом.

— Я все думаю об этой работе, которую мне предложили в Лондоне. Пожалуй, соглашусь. Хотя бы на год. Так я смогу быть рядом с Люси и постараюсь немного скрасить ей жизнь. Я заставлю Доди разрешить мне свозить девочку в Корнуолл к Джеффри и Серене. Знаешь, они ведь никогда не виделись. Люси была совсем малышкой, когда он развелся с Доди, и та, судя по всему, по-прежнему жаждет отмщения.

— Бедная женщина.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что ей больше нечем занять свои мысли. Еще чаю?

Кэрри протянула кружку, и Элфрида наполнила ее.

— Никола звонила сегодня?

— Никола? А вы ждете звонка?

— Нет. Но сегодня она улетает во Флориду. Я думала, что она захочет попрощаться с Люси. Но, как видно, не захотела.

— Люси ничего об этом не говорила. По правде говоря, она слишком поглощена приключением с Горацио, Рори Кеннеди и рождественскими украшениями.

— Вот и хорошо!