— Постараюсь..

— Ладно. Первое: сегодня утром умер майор Билликлиф. Мне позвонили из госпиталя.

— Ах, Оскар, — и Элфрида поднесла руку ко рту.

— Да. Знаю. Мы так и не выбрались, чтобы с ним повидаться. Мы так и не посидели у его кровати и не покормили его виноградом. Но, честно говоря, по таким дорогам мы к нему никогда бы не доехали.

— Да, но это не самое печальное. Печальнее то, что он был так одинок и умер в одиночестве.

— Нет, он был не один. Он лежал в отделении под присмотром заботливых медсестер, и вокруг все время были люди. Он был не так одинок, как дома после смерти жены.

— Надеюсь. — Элфрида подумала и вздохнула. — Но это все очень сложно. Ведь ты записан, как ближайший родственник… Это значит?

— А теперь слушай.

И он ей все рассказал. Как позвонил адвокату Мурдо Маккензи, и как тот снял с него весь груз ответственности. О гробовых дел мастере из Инвернесса, мистере Лагге, и что тот обо всем позаботится, и о кремации, и о поминальном зале.

— Но когда будут похороны?

— В конце следующей недели. К тому времени все жители Кригана, возможно, уже сумеют добраться до Инвернесса. Не будет же снег лежать вечно. Рано или поздно начнется оттепель.

— Надо бы дать извещение в газете.

— Мистер Маккензи и это взял на себя.

— И хорошо бы оповестить местных жителей.

— Я позвоню Питеру Кеннеди.

— Господи, какое же неудобное время выбрал майор, чтобы умереть.

— Это именно то, что я подумал, узнав о его смерти, но потом взял себя в руки и подавил такие нехристианские мысли.

— Ну ладно, на том и кончим.

— Нет, Элфрида, это еще не конец.