Когда Горацио вернулся, Сэм вошел в дом и увидел в кухне Люси. Она делала тосты.
— Привет, уже за работой?
— Я проснулась — еще семи часов не было — и стала читать, а потом услышала, как кто-то спустился вниз, и встала. Вы едете в Кингсферри?
— Да. Поедешь со мной? Надо купить рождественские подарки до наплыва народа. Ты могла бы мне помочь.
Дороги были мокрыми, лед растаял, и небо постепенно светлело. Проезжая через мост над морским заливом, они увидели внизу темно-стальные воды. Залив вонзался в гряду холмов на западе, все еще покрытых снегом, который, очевидно, не растает до конца зимы. На восточной стороне ветер бороздил море крутыми гребешками волн, и над прибрежным пастбищем летела пара журавлей.
— Правда, похоже на старинную картину? — спросила Люси. — Ну, вы, наверное, видели такие у богатых людей в их громадных домах. Они висят в столовых.
— Да, и я понимаю, что ты имеешь в виду. Картины не слишком веселые, но впечатление производят.
— А вы хотите остаться жить здесь, в Шотландии?
— Да, наверное. Думаю, я полюблю здешние места.
— А я хотела бы приехать сюда летом. Рори говорит, что летом здесь здорово. Они виндсерфингом занимаются. А Табита сказала, что на дюнах растут цветы невероятной красоты, а в садах полно роз.
— Сейчас трудно это представить.
— А вы действительно собираетесь жить в этом доме?
— Если Оскар захочет продать его мне.
— Но для одного человека дом слишком большой.
— А я стану жить во всех комнатах поочередно.
— И сделаете дом ужасно современным и модным?
— Не знаю, Люси. — Сэм вспомнил квартиру в Нью-Йорке, неузнаваемо изменившуюся, когда Дебора и ее дизайнер по интерьеру закончили ремонт. — Вообще-то, он мне и так нравится.
— А моя бабушка любит, как она говорит, «украшать комнаты». Гостиная у нее розово-голубая и много разных фарфоровых безделушек.
— А у нее большая квартира?
— Даже очень. И там хороший вид из окна на реку. Но моя комната выходит на другую сторону и у меня перед окном двор, он как колодец, так что вида никакого. — И затем, спохватившись, как бы Сэм не подумал, что она жалуется, Люси добавила: — Но я