Эта картинка мерцала в моей памяти размытым пятном, эдаким фонарем в тумане, а тут вдруг предстала во всей резкости. Тогда, в детстве, мой уход был еще не уходом, и мы снова встретились с дорогими людьми. Куда увлечет меня движение по коридору в этот раз – один Бог знает. Вечером, когда Гейгер к нам приехал, он упомянул скороговоркой, что мне, возможно, “вскроют черепушку”. “Черепушка” и небрежность тона говорили о том, что фразу он репетировал.
1923-й. Март.
Зарецкий, человек, отработавший смену на колбасной фабрике, собирается домой.
С колбасой в штанах благополучно минует проходную. Колбаса висит на веревке у самых гениталий и охране не видна.
Гениталии (это обнаружится в морге) у Зарецкого маленькие, колбасе ввиду этого просторно.
Старший современник Зарецкого Фрейд счел бы, что этот случай воровства связан не с желудком. Кто знает, может быть, с колбасой в штанах потерпевший и вправду чувствовал себя увереннее. Повышалась, может, его самооценка.
Так или иначе, но с колбасой в штанах ходить неудобно. Колбаса стесняет движения. Может, наконец, просто оторваться. Выкатиться на виду у всех из штанов.
Носящий подобным образом колбасу рискует, и Зарецкий это понимал.
Отойдя от фабрики на порядочное расстояние, он обычно спускался к реке Ждановке. Расстегивал штаны, отвязывал колбасу. Вновь поднимался на набережную – с колбасой в руках.
Человек с колбасой в России всегда привлекает внимание, а в 1923 году особенно.
Дальше возможны варианты.
За сотрудником колбасной фабрики стали следить. В тот роковой день у реки его могли уже ждать. Стояли за деревом – за плакучей, скажем, ивой. Когда Зарецкий достал свою колбасу, ее немедленно выхватили.
Что было дальше? Здесь вступает в права случайность.
Зарецкого могли толкнуть, и он ударился теменем об острый камень. Так предполагал следователь Трешников, который не знал о колбасе. Конечно, те же лица могли Зарецкого этим камнем и ударить – небольшими, я думаю, они были филантропами.
Возникает, однако, вопрос: для чего им было его убивать? Ведь на утрату украденного предмета потерпевший не мог даже пожаловаться.
Вариант второй.
Реки притягивают к себе деклассированный элемент. Там по берегам шатается много всякой шпаны.
Кто-то из ждановских замечает Зарецкого. Калоши колбасника шлепают по мокрому снегу – это привлекает внимание. Берег Ждановки в марте не таков, чтобы здесь гулять. Человеку внимательному понятно, что шлепающий по снегу спустился сюда не просто так.
Готовый к любому развитию событий, наблюдатель бесшумно следует за Зарецким. Следит за ним из-за предполагаемой ивы. Еще не знает,