– Видит бог, у них полно денег. Медсестра могла бы приехать к ней на целых три месяца, как делают Греи, когда у них рождается ребенок. Проблема явно не в деньгах. – (Эйлин промолчала.) – Конечно, я не хочу лезть не в свое дело, – не унималась Морин. – Про такие вещи обычно не разговаривают… даже с собственной сестрой. Ты ведь понимаешь, ты никогда не поднимала эту тему.

– Я рада слышать, что ты это понимаешь, – ответила маманя.

– Просто мать Брендана спрашивала меня вчера, нет ли ребеночка на подходе, а я не знала, что ей ответить.

Маманя внезапно посмотрела на Морин и разразилась гневной отповедью:

– Надо было сказать старой грымзе Дейли проваливать к чертям собачьим!

– Маманя! – ошеломленно вскричала Морин.

– Извини, возраст у меня такой, менопауза началась. Почему бы тебе не пойти к свекрови и не обсудить с ней и это тоже?

Морин уставилась на нее в полном недоумении:

– Маманя, да что я такого сказала, что ты на меня взъелась?

– Ничего, – смилостивилась Эйлин. – Я и правда становлюсь старой ворчуньей. Чая выпьешь или побоишься, что я вылью его тебе на голову?

Морин с облегчением засмеялась:

– Маманя, ты иногда ведешь себя как полоумная. Ниам с ее проделками до тебя далеко!

* * *

Посылка от Элизабет привела Ниам в восторг. Она схватила лежавший на столике в прихожей сверток и помчалась к себе в комнату. Наконец-то, вот он, держащий форму, гордо возвышающийся, словно он и есть часть женского тела, белый атласный бюстгальтер на косточках и без бретелек, с широким поясом до самой талии. А еще шифоновая блузка лимонного цвета. Про бюстгальтер Элизабет ни словом не упомянула, так что письмо можно спокойно показать мамане. Элизабет такая хитренькая! Небось за столько-то лет привыкла проворачивать такие штуки для Эшлинг. Среди книжек сестры Ниам видела одну про половые органы, причем с совершенно другой обложкой. Видимо, Элизабет когда-то прислала ей эту книгу.

Ниам примерила бюстгальтер. Он очень естественно приподнимал грудь. Теперь можно надевать то платье с тонкими бретельками. Мамане она сказала, что его нужно носить с болеро, и маманя разрешила. Однако на самом деле Ниам и не собиралась надевать никакие жакетики. В конце августа Анна Барри с братом устраивают в гостинице вечеринку, которую все ждут с нетерпением. Ниам каждые четыре дня мыла голову осветляющим шампунем. Ей казалось, что если хорошенько подготовиться, втайне от всех, то потом весь мир ахнет. Именно так поступила Эшлинг на свадьбе в прошлом году. До того дня никто и не подозревал, какая она красавица, а теперь, даже если она перестанет причесываться и будет, как неряха, ходить в старом габардиновом плаще нараспашку, все равно останется красоткой. Странно, но так и есть: если однажды все решили считать тебя красивой, то потом всю жизнь будешь такой.