– Итак, мы спели ирландскую песню, кто теперь на очереди? Есть кто-нибудь из Уэльса? Давайте, смелее! Или, может, шотландцы?

Он изо всех сил ударил по клавишам и запел «I belong to Glasgow», а миссис Нобл велела срочно налить гостям оставшееся шампанское.

– Выведи его отсюда, пусть Джонни Стоун тебе поможет, – велела Эшлинг Доналу.

– Эшлинг, я не знаю…

– Я сказала, выведи! Если хочешь помочь, то убери его отсюда.

Она наблюдала, как Донал переговорил с Джонни, а потом они вместе подошли к Тони. Тони снова показывал на пианино, Джонни поднял руку, изображая зажатый в ней стакан, – предлагал Тони выпить. Тони махнул в сторону разливаемого шампанского. Джонни отрицательно покачал головой и кивнул в сторону лестницы. Миссис Нобл присоединилась к ним. Что бы они там ни наговорили Тони, он покорно последовал за ними.

Гарри, играющий роль конферансье, объявил, что ему сообщили о скором уходе молодоженов, и предложил дружно спеть «My Dear Old Dutch». Он приобнял Элизабет за плечи, она ему улыбнулась, Стефан потрепал Анну по руке, и все принялись подпевать, потому что Гарри постоянно осматривался вокруг и заглядывал в глаза тем, кто молчал.

Донал взял Эшлинг под руку, и они подхватили вместе, когда Гарри запел:

Эшлинг посмотрела на дверь. Там стояли миссис Нобл и Джонни, которые тоже подтягивали. Тони нигде не видно. Гости стали выкрикивать прощальные пожелания. Элизабет подошла к Эшлинг и обняла ее:

– Огромное спасибо, что вы приехали. Без тебя и свадьба не свадьба!

– Помнится, я сказала тебе то же самое в Килгаррете. Ох, Элизабет, прости, прости, пожалуйста!

– За что? – Судя по выражению лица, Элизабет понятия не имела, за что извинялась Эшлинг.

– За Тони. Мне очень жаль, я не представляю, как он ухитрился напиться, я же с него глаз не сводила. Прости, что он так вылез и сам опозорился, и нас всех опозорил…

– До свидания, Эшлинг! – вмешался Генри. – До свидания, и спасибо за то, что стала нашей свидетельницей. Здорово, что вы так издалека приехали!

– Спасибо, Генри. – Эшлинг провела пальцами по брошке с жемчужиной, которую ей подарил Генри. – Она такая красивая, я навсегда запомню этот день.

– Кстати, попрощайся за меня с Тони, я нигде его не нашел.

– Я только и делаю, что прощаюсь с Тони от имени других людей. Возможно, мне уже и самой пора с ним попрощаться…

Они спустились по лестнице счастливой гурьбой и столпились вокруг машины. Элизабет чмокнула отца в щеку. Гарри она уже обняла на лестнице. Затем каждый ее поцеловал.

– Ты самая красивая женщина из всех, кого я встречал. Я всегда это повторял, и так оно и есть. Будь счастлива! – сказал ей Джонни, когда очередь дошла до него.