– Откуда ты знаешь?

– А что еще я могла подумать? Маманя, что с тобой?

Эйлин посмотрела на нее и улыбнулась:

– Слава богу, ничего страшного, все нормально. Врачи говорят, проблем нет, я здорова.

– Но почему ты не сказала нам? Почему не позволила мне поехать с тобой?

– И оставить лавку без присмотра?

– Да черт с ней, с лавкой! Твое здоровье важнее.

– Сейчас со мной все в порядке, честное слово! Они обнаружили кисты, и я испугалась, а доктор Мёрфи думал… Ну и мы решили, что лучше всего сразу лечь в больницу и быстренько решить вопрос.

– Маманя, ну почему ты от нас это скрыла? Еще и потащилась покупать пальто и шторы…

– Да я же быстро, за час обернулась. Взяла первое попавшееся пальто, а шторы и так подошли бы, я знала наверняка! – Эйлин засмеялась над собственной изобретательностью.

– Но нельзя же так делать! Нельзя все от всех скрывать.

– Можно. Я и сейчас никому и словом не обмолвлюсь.

– Несмотря на то, что тревога оказалась ложной.

– Нет, потому что иначе каждый раз, когда я буду выходить из комнаты, все будут думать, что я тайком побежала по врачам.

– Маманя, что они там с тобой сделали?

– Провели обследование под анестезией и нашли две кисты, обе доброкачественные, их легко удалили…

– Ох, маманя, маманя… – Эшлинг так расстроилась при мысли о том, что в больнице маманя лежала совсем одна, что даже говорить не могла.

– Ну теперь же все хорошо, так чего ты переживаешь?

– Маманя, а ты уверена, что ты и сейчас не геройствуешь?

– Тут совсем другое дело, тут я бы не стала геройствовать. Если бы мне заявили, что мои дни сочтены, то я бы заранее все подготовила для каждого из вас. Однако, по словам врачей, для своих пятидесяти шести лет я идеально здоровая женщина, и они давно таких не видели.