– Ты о чем?

– Если вдруг мне интересно. Что контора Мюрреев открывается. Разумеется, мне интересно! Разве не я ее владелец? Она принадлежит мне!

– И то верно. Хотя все постоянно про это забывают.

– В каком смысле?

– Ты там так редко показываешься, а если и приходишь, то для того, чтобы взять пятьдесят фунтов. Когда они видят тебя, то говорят: «А вот и мистер Тони, ему деньги нужны». Я своими ушами слышала.

– Ты хочешь сказать, что я пренебрегаю своими обязанностями?

– Да заткнись ты уже и иди спать!

– Так ты имеешь в виду…

Эшлинг встала с дивана и принялась собирать с него одеяла:

– Если ты не дашь мне спать здесь, то я уйду в другую комнату, пропусти меня.

– А ну вернись! Вернись в кровать, где тебе и положено быть! Слышишь меня?

– Ох, Тони, не сегодня. Сегодня я этого не вынесу.

Он смотрел на нее горящими от ярости глазами:

– Чего не вынесешь?

– Не заставляй меня произносить это вслух. Я не хочу сегодня пробовать. Пожалуйста, Тони, пропусти меня.

– Ах ты, мерзавка!

Его рука двигалась так быстро, что Эшлинг ее не заметила, и удар в челюсть застал ее врасплох. Боль и обида пронзили все тело. Тони снова ударил, еще сильнее. Она почувствовала вкус крови во рту, как та течет по подбородку и капает на ночную рубашку. Эшлинг прикоснулась к лицу и в полном недоумении уставилась на испачканную кровью руку.

– Эш! О господи! Эш, прости!

Эшлинг медленно вернулась в комнату и посмотрела на свое лицо в зеркале. Похоже, у нее рассечена губа, а еще зуб шатается. Видимо, отсюда и кровотечение.

– Да чтоб мне сдохнуть… Эш, я не хотел! Я не знаю, как оно получилось… Эш, ты в порядке? Дай мне посмотреть… О господи! – (Она молчала.) – Что мне делать? Вызвать доктора? Эш, прости, пожалуйста! Скажи, что делать, и я это сделаю. Все, что угодно, сделаю…