– Да-да, как она?

– Все хорошо, она отлично себя чувствует и хочет показать вам вашу прелестную малышку.

– Эйлин! – воскликнул Генри.

– Эйлин! – эхом откликнулась Эшлинг.

* * *

Кто угодно сразу понял бы, что Эйлин – самый прекрасный младенец в мире, а также самый спокойный.

– Интересно, Брендан-младший, Патрик и остальные тоже так выглядели? – спросила Элизабет, в восхищении разглядывая спящий сверток в руках.

– Ничего подобного! У них были красные злые лица семейства Дейли, они требовали внимания и уже в возрасте одного дня расталкивали всех вокруг локтями. Эйлин нежная и хорошего происхождения, по ней сразу видно. Посмотри на ее личико!

Они вгляделись в безупречное лицо малышки, и Эшлинг легонько провела пальцем по крохотным ручкам с малюсенькими ноготками.

– Невозможно представить, что когда-нибудь она сделает хоть что-то плохое, верно?

– Наверняка про нас думали точно так же, когда мы родились.

– А разве мы сделали что-то плохое? Нам просто немного не повезло, и мы справились, как смогли. Вот и все, что мы сделали.

– Да, именно так. Слышишь, Эйлин? Вот и все, что сделали твоя мама и твоя тетя Эшлинг.

– Не понимаю, зачем ты собираешься ее крестить, если ни во что такое не веришь.

– Сложно объяснить. Не важно, веришь или не веришь, просто есть такая традиция.

– Но ведь ты-то знаешь, что это не шутки. Крещение открывает врата благодати.

– Я думала, ты уверена, что протестантское крещение не считается! – засмеялась Элизабет.

– Считается и не считается одновременно. Считается, если не можешь получить настоящее крещение, хотя в твоем случае, возможно, на тебе лежит обязанность крестить ее по-настоящему. В конце концов, я тебя пять лет воспитывала в католической вере!

– Да уж, и она пугала меня до смерти.

– То есть крещение будет всего лишь светским мероприятием?