– Ух ты! Ничего лучше в жизни не слышала! Я ни на секунду не могу быть уверена в нем. Может быть, только поэтому он и кажется таким важным? Просто потому, что в нем невозможно быть уверенным.

– Не думаю, что только поэтому. В нем действительно есть что-то особенное. Если бы он был глупой пустышкой, то вряд ли по нему вздыхала бы половина женщин планеты.

– Это точно! Учитывая то, что ты мне сказала, мы, пожалуй, вычеркнем Джулию из списка гостей. Зачем приглашать ее подниматься на два этажа, чтобы Джонни Стоун разбил ей сердце, если мы с тобой знаем, что ей все равно ничего не светит?

* * *

Этель Мюррей целый час просидела за обеденным столом, читая и перечитывая письмо к Эшлинг. Нет, не стоит его посылать. Эшлинг неправильно поймет. Адвокат сказал, что не следует говорить ничего такого, чем можно было бы воспользоваться, не следует ничего предлагать и ничего обещать. Не ляпнула ли она лишнего? Не пошла ли на уступки? Кто может быть уверен? Ей хотелось написать Эшлинг, но, наверное, лучше не надо. Она измучилась от сомнений. Ну почему никто не может подсказать ей решение?

В конце концов, она порвала письмо и вместо него отправила Эшлинг телеграмму.

С ПРИСКОРБИЕМ СООБЩАЮ ТОНИ МЮРРЕЙ СКОНЧАЛСЯ СЕГОДНЯ REQUIESCAT IN PACE[35]. ЭТЕЛЬ МЮРРЕЙ

С ПРИСКОРБИЕМ СООБЩАЮ ТОНИ МЮРРЕЙ СКОНЧАЛСЯ СЕГОДНЯ REQUIESCAT IN PACE[35]. ЭТЕЛЬ МЮРРЕЙ

– Она не могла поехать на похороны. Что бы она там делала? Стояла столбом на жутких поминках в санатории? Я знаю, что там происходит. Мама тоже умерла в больнице. Это просто кошмар. Там не было бы никого, кроме Мюрреев, которые с ней бы и словом не перекинулись. Одетая в траурные одежды вдовы. Разумеется, она не могла поехать. Что за дурацкая идея!

– Ладно-ладно, перестань. Я удивился, что она не поехала. Ты ведь сама говорила, что ирландцы весьма ответственно относятся к похоронам. Вот и все.

– Прозвучало так, словно ты не одобряешь ее поведения.

– Вовсе нет, хотя есть куча вещей, которые я действительно не одобряю, если уж зашел такой разговор…

– Генри, ну хватит уже, – устало сказала Элизабет.

В последнее время ей казалось, что они только и делают, что ругаются. На ровном месте. Однажды она заметила, как на нее смотрит Эйлин, и задумалась, а не так ли она сама смотрела на маму и папу в таком же возрасте? И волновались ли родители за нее или друг за друга?

* * *

– Даже не знаю, что тебе сказать… Не знаю, что мне следует делать: посочувствовать или нет? – Джонни размышлял вслух, сидя в другом конце комнаты.

– Да уж, в книгах по этикету про такое не пишут, – ответила Эшлинг.