Гавань оказалась фантастической. Старухи в черном несли с парома клетки с курицами и корзины с товарами. Родственники тепло приветствовали друг друга. Из кафе доносилась музыка.

— Знаешь, это ведь выглядит точь-в-точь… — начала Мод.

— … как кастинг киноактеров! — восторженно закончил за нее Саймон.

Они забросили на плечи рюкзаки и зашагали по улице 26-го марта. Вскоре они уже стучали в дверь дома Вонни, гадая, кого они сейчас увидят.

Вонни оказалась очень маленькой, жилистой, с туго заплетенной длинной косой, глубокими морщинами и искренней улыбкой.

— Судя по вашему виду, вы не откажетесь от доброго завтрака. Что будете есть? — спросила она.

— Если можно, авга… — сказал Саймон.

— Но на самом деле что угодно, — вежливо добавила Мод.

— Надо же, авга! Вижу, вы учили греческий.

— Пока я выучил десять слов — еду, которую мы можем себе позволить, — признался Саймон.

— Ах, если бы вы приехали, когда мои великолепные курочки неслись, вам достались бы прекрасные авга, — сказала Вонни. — Но мы попробуем приготовить что-нибудь вкусненькое из магазинных яиц.

— Давайте я помогу? — Мод решила сразу продемонстрировать, какие они с братом хорошие постояльцы.

— Ни в коем случае. Вы же всю ночь провели на ногах. Идите, располагайтесь в… господи, пора бы уже прекратить называть эту пристройку курятником.

— Когда мы уедем, вы сможете снова превратить ее в курятник, — ободряюще сказала Мод.

— Нет, не думаю. Мои друзья говорят, что на следующий год стоит попробовать сдавать вашу комнату. Я уже не так проворна, как раньше, а в округе есть и другие магазины — больше и лучше, чем мой.

— Мы поможем, чем сможем… — предложила Мод.