ДОРИАН

В общем, ему бы следовало догадаться, что на этом барбекю еды для него не найдется. По всей видимости, никто, кроме него, не испытывал никаких проблем с поеданием мяса, и даже чертовы чипсы в пакетах были со вкусом жареного цыпленка. По крайней мере пиво оказалось хорошим. Откупорено было несколько бочонков, и симпатичный парень, безо всяких корыстных интересов ставший лучшим другом Дориана, наливал ему кружку за кружкой ровно с такой шапкой пены, не больше и не меньше, как ему нравилось.

Попались там Дориану на глаза и знакомые: два парня, с которыми он проводил время тем летом в Нью-Йорке, а также молодая пара, жившая через два дома от Лили. В целом если абстрагироваться от темы еды, то обстановка была вполне себе. Участок украшен электрическими гирляндами, вспыхнувшими с наступлением темноты. Из нескольких усилителей, подключенных к репродуктору автомобиля, звучали композиции в стиле допотопного реггетона вперемешку с панком и поп-музыкой.

– Составитель здешнего плейлиста – явно любитель эклектики, и его вкусом остается только восхищаться, – заметила Каролина, в очередной раз материализовавшись с ним рядом.

Большую часть времени они проводили порознь. Дориана это не слишком удивляло. У них с Каролиной всегда было так: на подобного рода мероприятиях каждый вел себя независимо от другого. Однако этот раз был особенным, поскольку это был его последний вечер перед возвращением в Лондон, и в глубине души он бы предпочел провести его с подругой.

И, хотя его пребывание здесь было вызвано отнюдь не самыми приятными причинами, Дориан с большим удовольствием провел неделю в Квинсе. Часть его ощущала, что он ровно в том месте, где и должен быть, что здесь он – в полной безопасности, дома.

Но существовала и другая его часть, испытывавшая ровно те же ощущения, как только он переступал порог своей квартиры в Бэнксайде, собираясь там заночевать, когда выполнял свой рабочий рейс Нью-Йорк – Лондон в середине недели. Рича настояла на просмотре за ужином документального фильма, посвященного улочкам Эдинбурга, и они смотрели его втроем на диване, а потом до ночи проспорили о том, в какой эпохе прошлого им захотелось бы оказаться, если бы сию секунду в их гостиной вместе со своей ТАРДИС появился Доктор и сделал им соответствующее предложение.

Дориан потратил много времени на борьбу за то, чтобы не слишком привязываться к земле, так как хорошо знал, что́ бывает в ином случае. Это приводит к тому, что ты начинаешь существовать в маленьком кусочке реальности, упуская бесконечные возможности, доступные тебе. Однако он вынужден был признать, что вовсе не чувствовал себя несчастным в этих двух маленьких уголках реальности. Он был счастлив в Квинсе, но в то же время начинал ощущать себя счастливым и в Лондоне. Оставалось только как-то примириться с тем, что между двумя этими местами дистанция размером с океан. Да и тот разговор с Мариен в клинике, когда она гадала ему на картах, тоже отнюдь не помог Дориану прояснить свои мысли.