– И что теперь? Сестра организует тебе еще одно свидание вслепую?

На другом конце повисла пауза, и Кая испугалась, что затронула слишком чувствительную тему.

– Нет, наверное. По крайней мере не в ближайшее время.

– Отлично, – сказала она, направляясь к ступеням лестницы, которая вела к главной базилике Монмартра. – Ой, только не думай, что я радуюсь тому, что у тебя не будет больше свиданий, – поторопилась пояснить Кая. – Я рада только в том случае, если ты сам этого хочешь.

Минхо снова засмеялся.

– В самую точку, именно этого я и хочу. Хотя сестра, в общем-то, ни в чем не виновата. Думаю, что я и сам должен был сообразить, что свидания вслепую слишком на меня давят. Понимаешь, весь этот груз на душе, когда чувствуешь себя обязанным отвечать ожиданиям родственников.

– Понимаю. Бьюсь об заклад, что в планы моей семьи тоже не входило, что я возьму и перееду в Париж, совсем одна, и буду работать в кафетерии авиакомпании.

– Да уж, могу себе представить. – Судя по голосу Минхо, он повеселел. – Ну и что, кому какое дело? Если тебе нравится твоя работа.

Кая улыбнулась.

– Именно! А еще мне нравится Париж!

– Ты сейчас где? Когда я звонил, то боялся тебя разбудить – похоже, ты рано встаешь, особенно если учесть, что сегодня суббота.

Рассказывая Минхо о своем местоположении, Кая преодолела последние ступеньки и оглянулась вокруг. Половина девятого утра. Она поднялась сюда с намерением позавтракать, наслаждаясь прекрасной панорамой города. Было еще слишком рано для того, чтобы к белоснежной базилике Сакре-Кёр успели набежать толпы туристов, так что она устроилась на самом верху лестницы и теперь сидела, обозревая пейзаж у своих ног. И вдруг ее пронзило понимание.

– Вот бы тебе оказаться здесь прямо сейчас, тоже это увидеть! – проговорила она. – Здесь просто великолепно. И я только что поняла смысл названия романа моей бабушки. Отсюда, с высоты, все синее: свет, облака и крыши домов. Париж – синий, а я раньше этого не понимала.

И вновь на другом конце повисла пауза. Но на этот раз совсем другая: не было впечатления, что Минхо сомневается, не может решиться что-то сказать. Он просто как будто впитывал в себя слова Каи. Пытался воссоздать в своем воображении то, что она описала.

– Искушаешь меня потратить часть наших двадцати трех тысяч воздушных миль и прилететь в Париж, – со вздохом произнес он наконец.

Кая улыбнулась и открыла пакет со своим завтраком, чтобы немного отойти от острого чувства потери и ностальгии, пробужденного в ней словами Минхо. Как же это возможно, что она скучает по тому, чего никогда не было? Одна лишь мысль о том, что он здесь, рядом с ней, хотя она прекрасно знала, что в действительности он на другом конце света, оказалась болезненной.