Вот дерьмо – я ведь только что все это прочла! Я вовсе не собиралась вселять в вас тревогу!
Все хорошо, правда. Мариен уже в полном порядке (я видела, что Кая тоже прислала мне сообщение, спрашивала о ней). Просто неделя выдалась сумасшедшая.
Теперь уже несколько поздно планировать заседание на эти выходные, мне очень жаль, что я не подавала признаков жизни с самого понедельника!
Каролина думала, что Минхо ей не ответит, не подтвердит получение ее письма в ветке книжного клуба, потому что она самым бессовестным образом ему наврала. Она прочитала первое его письмо, причем сразу же, как только оно пришло. Если честно, то она прочла все и теперь чувствовала на себе груз вины за то, что все их, одно за другим, проигнорировала. В этом месяце выбор автора и произведения был за ней, и она страшно гордилась тем, что открыла для трех своих товарищей поэзию Лус Мендес де ла Веги, однако сама мысль о заседании и о том, чтобы снова оказаться с Дорианом лицом к лицу (хотя бы и через экран) после произошедшего между ними, казалась ей совершенно невозможной.
Всю эту неделю она не могла не думать о нем, не могла позабыть ни на секунду. Где бы она ни находилась, что бы ни делала, какая-то часть ее мозга так и не могла выбраться из той субботней ночи. Увязла в вечеринке на пустыре, в пустой квартире Мариен. В песне Синди Лопер и в записке, накарябанной на доске в кухне.
Нет, Каролина точно не была готова увидеться с Дорианом. И тем более не чувствовала в себе сил для обсуждения стихов Лус. И если б хоть кто-то упомянул одно из любимых ее стихотворений, «Предчувствую»[74], то Каролина немедленно бы разрыдалась.
Нет, она определенно к этому не готова.
Если бы мысли о Дориане не крутились постоянно в ее голове, Каролина, быть может, вспомнила бы о том, что тревожило ее в дни, предшествовавшие вечеринке. И тогда случившееся в последний понедельник мая, сразу после того как она отправила свои извинения Минхо, не застало бы ее настолько врасплох.
Это произошло в ее обеденный перерыв длительностью в полчаса. Каролина вышла из офиса Службы наземного обслуживания пассажиров и направилась в зону отдыха персонала аэропорта. Купила себе в автомате сэндвич с сыром и вялеными томатами, а к нему – бутылку «Сан-Пеллегрино». Марк Нортон, рубаха-парень из отдела контроля экипажей авиакомпании, отпустил шуточку относительно изысканности ее вкуса. Вообще-то она на весь обед потратила каких-то четыре доллара, но подыграла шутнику, изобразив итальянский акцент. Став свидетелем их разговора, Тина Коле, одна из служащих, продающих за стойкой билеты, громко расхохоталась. День как день, в конце концов, не так уж все плохо. Сэндвич оказался вкусным. Каролина принялась раздумывать на тему, свободен ли Марк и интересуют ли его женщины. Она была практически уверена, что Тине он слегка нравится.