– Она вечно занимается допоздна, совсем не щадит наши нервы, – покачала головой тетя У. – Я ей говорю: ложись спать, глаза испортишь! Но она все сидит над учебниками.

– Буяо даньсинь[9]. Она просто прилежная ученица.

– Я все время говорю ей, что надо больше отдыхать. Пятерка с минусом еще никого не убила! – Дядя У рассмеялся, глядя на моего папу. – Если б я принес домой пятерку с минусом, мама устроила бы праздник.

– Пятерка тебе светила только за взятку. Ты больше времени проводил в кабинете у директора, чем на уроках, – отозвался папа. Они посмотрели друг на друга и расхохотались, погрузившись в воспоминания.

Дядя У и мой папа росли вместе в Чайна-тауне Сан-Франциско. В разговоре они то и дело перескакивали с кантонского на английский и обратно – как амфибии, которым комфортно и в воде, и на суше. Мне нравилось смотреть, как преображался папа в компании дяди У. Он будто снова становился развязным, веселым подростком.

– Что бы подумал Джо, увидев нас сейчас? Приличных людей, да еще и семьянинов? – сказал дядя У, чавкая лапшой. – Глазам бы не поверил.

– Он был бы рад. – Папа погрустнел и кинул взгляд в сторону гостиной, где на книжной полке стояла выцветшая фотография дяди Джо. – Это все благодаря ему.

– Ай-я[10], какими же хулиганами вы были, – сказала мама с притворным упреком, возвращая разговор в позитивное русло. – Хорошо, что мы познакомились уже после Чайна-тауна.

Она начала раскладывать по мискам новые порции лапши. Я помотала головой:

– Спасибо, мам, мне достаточно.

– Достаточно? Ты почти ничего не съела, Мэйбелин. – Имя мне придумала мама. В молодости, едва выпустившись из самого престижного тайваньского университета, она как-то раз увидела рекламу косметики Maybelline. Название показалось ей очень красивым и утонченным – в самый раз для ее будущей дочери.

Никто, кроме нее, не зовет меня полным именем.

Перед гостями мама старалась вести себя жизнерадостно, но ее жизнерадостность выглядела так же фальшиво, как загар на коже жителя Миннесоты посреди зимы. Подливая мне в миску бульон с мясом, она добавила:

– Я думала, ты любишь ню жоу мянь.

«Не позорь меня», – читалось в ее глазах.

Я и правда наелась, но спорить тут было бесполезно. Лучше уж промолчать. Каждый раз, погружаясь в свой внутренний мир, я немного его украшаю. У меня уже обустроена целая комната с книжками, кроватью и закусками. Мне здесь вполне комфортно.

Все принялись за вторую порцию лапши, а мама сделала вид, будто ее только что осенило, хотя, скорее всего, она ждала этого момента весь день.