– Он писал ей в ночь убийства, то есть в Хэллоуин, так?

– Так, – повторяет Джейн.

– И был при этом где-то рядом с ее домом, так?

– Так.

– Потом переписка прекратилась. Предположим, что он вошел в дом.

– Так.

– Она открыла ему дверь, он зашел, убил ее и ушел. Все это время его телефон был включен.

– И что он сделал потом?

– Как вам известно, – говорит Медоуз, – сотовый телефон активен, даже если вы не звоните и ничего не пишете. Он обновляется, посылает сигналы…

– То есть ты хочешь сказать, что в момент убийства он забыл выключить свой мобильник, и тот продолжал посылать сигналы все время, пока он шел к дому?

– Именно. Вот почему, выделив день тридцать первого октября, мы получаем вот такой симпатичный след…

Агент Медоуз нажимает какие-то кнопки на компьютере, и на стене возникает новое изображение, на котором показано движение сигналов мобильного телефона поздно вечером тридцать первого октября, в Хэллоуин. Джейн встает и смотрит на след из точек – сигналов, зафиксированных разными вышками связи.

– В общем, мне кажется, – продолжает агент Медоуз, – что от дома Лорен он направился на восток, там прошел через какой-то парк к Гарлем-авеню, оттуда вышел на Эйзенхауэр, потом поехал на Кеннеди и вдоль Кеннеди к Норт-авеню, а оттуда уже в Викер-парк, к дому.

Джейн смотрит на Энди.

– Наверное, он поймал такси где-то между Гарлемом и Озером, – говорит она.

– Он мог оставить там свою машину, – отвечает Энди.

– Да нет, здесь нигде особо не встанешь, – возражает Джейн. – Спорим, он поймал такси на улице или вызвал через «Убер»?

– Если так, то вызов должен быть зафиксирован. – Энди делает себе пометку. – Проверю.

– Так или иначе, но домой он все-таки добрался, куда-то в район Викер-парка, недалеко от перекрестка трех улиц. Отсюда послал последнюю эсэмэску, – говорит Джейн. – Так называемую предсмертную записку. – Джейн находит запись текстового сообщения, которое пришло на мобильник Лорен уже после ее смерти: