* * *

– Темное пятно на карте – зона покрытия телефонной вышки, – говорит Энди в свой телефон, пока они с Джейн возвращаются в участок. – Это примерно два квартала, включая Дамен. Проверь все коммерческие заведения, какие там есть; обрати внимание, открыты ли они в восемь вечера. Если да, то узнай, не бывал ли там наш преступник около восьми каждого вечера, с понедельника по пятницу, не посылал ли оттуда эсэмэски. Когда человек заходит в ресторан или в магазин каждый день, да еще в одно и то же время, его наверняка запомнит кто-то из персонала. Или – да, хорошая мысль – возможно, он сам там работает. Так что узнай заодно имена работников. И спроси у них записи с камер наблюдения. Но скорее, – продолжает он, – этот кто-то писал из дома, так что выясни адреса всех собственных или многоквартирных домов, а также кондоминиумов этого района, где проживают семьи с детьми и одинокие люди. Затем сверь со списками собственников жилья из налоговой и найди их контакты. В этом районе наверняка много тех, кто снимает жилье, так что контактов собственников тоже должно быть немало.

Они проходят через здание участка в оперативную комнату. Джейн входит и оглядывается. На стенах повсюду крупные фото, запечатлевшие Лорен в смерти; рядом, на пробковых дощечках, развешаны увеличенные снимки распечаток эсэмэс-сообщений с ее телефона – единственные пока источники информации; здесь же веревка, на которой повесили Лорен, и сам розовый телефон – эксперты вернули его после снятия отпечатков, и кто-то поставил его заряжаться.

Джейн подходит к одной из эсэмэсок, распечатанных так крупно, что она скорее похожа на постер, и читает:

Надо же. У парня с таким христианским именем такие темные мысли…

– Саймон Питер Добиас, – шепчет она.

Но Энди прав. Зачем Саймону посылать любовные записочки Лорен? Саймон презирал Лорен, винил ее в смерти своей матери. Да он к ней близко не подошел бы. А если он и впрямь так дьявольски умен, как выразился Энди, – ей это выражение напоминает что-то из романов Агаты Кристи, – так вот, если Саймон так дьявольски умен, что станет изображать недвусмысленный мужской интерес к Лорен, просто чтобы подобраться к ней поближе и навредить ей, то клюнула бы на это сама Лорен? Она-то знает, что сотворила с семьей Добиасов. И никогда в жизни не поверила бы, что Саймон может испытывать к ней романтический интерес…

Бессмысленно как-то все. Что-то тут не так.

– Так, Тимпон займется Викер-парком, – говорит Энди, закончив разговор. – Ага, религиозное имечко! Религиозное, как у нашего Саймона Питера, да?