Гевин вихрем вылетает из гостиной, проносится через кухню, грохает дверью в стену – и был таков. Хоть бы дверь за собой закрыл, невежа…

94. Саймон

94. Саймон

– Джейн Бёрк… Вау! Как я рад тебя видеть, – говорю я.

Она мало изменилась со школы: все те же спутанные кудрявые волосы, подстриженные чуть выше плеч, круглая мордашка, нос-пуговка, румянец во всю щеку, как у ирландских крестьянок, хотя и не такой яркий. Мне она всегда нравилась. Близко я ее не знал – просто она была из тех, кто нравится всем.

Я веду ее в ту самую гостиную, где только что разговаривал с Гевином.

– Симпатичный дом, – говорит Джейн. – И ты живешь тут один?

– Да, один.

– Значит, ты так и не женился, да?

– Точно, я так и не женился, – хлопаю себя руками по коленям.

– И никакая подружка с тобой не живет? А вообще подружка у тебя есть?

– Нет, я даже не встречаюсь ни с кем.

Джейн кивает, словно все эти вопросы задаются просто так, на правах старого знакомства. Как будто.

– Ладно, давай начнем, – говорит она, хотя на самом деле начала сразу. – Ты знаешь, почему я пришла?

Я не могу удержаться от улыбки.

– Знаешь, Джейн, когда коп спрашивает у меня: «Знаете, зачем я к вам пришел?» – меня это бесит, потому что звучит как нарушение правила Миранды[44]. Что, в сущности, так и есть, если подумать. Я ведь не могу никуда уйти, да и сам вопрос задается так, что уже заранее предполагает инкриминирующий ответ.

– Ты всегда был умным парнем, Саймон. Но сейчас ты не прав: ты вполне можешь выставить меня вон, если захочешь. Или, если хочешь, я зачитаю тебе твои права.

– Да ничего, все в порядке, – говорю я и откидываюсь на спинку кресла. – Могу предположить, что ты здесь из-за Лорен Лемуан. Я читал о ее смерти.

Вот как я рассуждаю: если притвориться дураком, сделать вид, что я ничего не знаю, то придется потом изображать удивление, когда она расскажет мне об убийстве Лорен, а я ведь плохой актер. Вот режиссер я что надо, а актер – нет, никудышный.

– Вот как? А где?