Он кладет руку себе на грудь.

– Правда. Это я виноват. У нас с тобой все вышло из-под контроля, и я это понимал. Я должен был нас остановить. Я не должен был так это запускать.

Я непонимающе моргаю.

– Ссоры, – говорит Мэтт. – Как мы бросались друг на друга, ранили друг друга. Это слишком глубоко в тебя пробралось и изменило тебя, и я знаю, что отчасти это я виноват. Мне кажется, той ночью ты просто не смогла остановиться.

Я резко вдыхаю. Насилие, о котором он говорит, в нашем браке – насилие, которое он начал, насилие, от которого серьезные увечья оставались только у меня, – это звучит неправильно.

Это все неправильно.

– Вини меня, – продолжает Мэтт. – Кричи на меня. Я это заслужил.

Встаю и, спотыкаясь, отхожу от него подальше.

– Нет. Я ее не убивала. Я бы ни за что… Нет.

Он тоже встает.

– Она хотела сделать тебе больно. Не знаю почему, но ты мне это сказала. Надо было сразу же вызывать полицию, мы сказали бы, что это самозащита, но я был пьян и запаниковал. И… – Мэтт замолкает.

Стреляю в него глазами.

– И?..

Он мешкает.

– Может, тебе лучше прилечь? Или принять ванну? Тебе так нравилась эта ванна… Я наберу воду.

Мэтт тянется ко мне. Его пальцы касаются моего запястья, но я отдергиваю руку. Бегу к двери, будто он за мной гонится. Но он стоит на месте.

Распахиваю дверь и оглядываюсь на него.

– Ты врешь.

Мэтт со вздохом опускает руки в карманы.

– Люси, прошу тебя, отпусти это. Ты не хочешь этого вспоминать. Поверь мне.