– Да. Я сознаю это. Передайте ему, что мне очень жаль, но я сделала то, что должна была сделать. Что сделала бы на моем месте любая хорошая мать.

Глава 87

Глава 87

Бет

Бет

Четыре месяца спустя

При огромном количестве косвенных улик и материалов криминалистической экспертизы, а также с учетом профиля ДНК с места захоронения Кэти Уильямс и ее мобильного телефона с отпечатками пальцев Тома, присяжным потребовалось всего три часа на обсуждение приговора. Хотя показалось, что все три дня. Обвинительный вердикт был вынесен единогласно.

Сказать, что я испытала облегчение, – это было бы просто ничего не сказать.

Но увидеть Тома на скамье подсудимых оказалось гораздо более травмирующим опытом, чем я ожидала.

То, как он смотрел на меня, заставило меня содрогнуться.

Ненависть. Эти прекрасные густо-синие глаза теперь казались черными и совершенно лишенными любви. Я предала его сильней, чем кто-либо другой в его жизни, – даже его родители. И именно это он и попросил Максвелла мне передать.

Придется мне с этим смириться.

* * *

– Молодец, Бет! Я так тобой горжусь! Ты самый сильный человек, какого я только знаю! – Адам обнимает меня, и я на миг замираю, укутанная в кокон этих безопасных, уютных объятий.

Присутствие Адама здесь сегодня очень многое значило для меня. Поначалу он опасался, что нас увидят вместе, что поползут сплетни, и поэтому мы держали наши отношения в тайне – не хотели поднимать волну, выставляя их напоказ. Но вот он здесь, открыто на моей стороне. Адам сказал, что ему невыносима мысль о том, что я останусь в зале суда совсем одна. Его потребность поддержать меня перевесила беспокойство касательно обладателей длинных языков. Хотя, конечно, мы по-прежнему соблюдаем осторожность, потому что нам нужно думать о наших девочках.

Гомон голосов возвращает меня с небес на землю. У здания Королевского суда толпы людей ждут, когда я выйду, чтобы засы́пать меня новыми вопросами.

– Нам лучше поскорей с этим разделаться, – говорю я, стискивая Адама, а затем высвобождаюсь из его объятий. Покидаем приемную суда и выходим на улицу, не держась за руки. Шум усиливается, когда я открываю дверь, и становится просто оглушительным, когда спускаюсь по ступенькам под аркой к поджидающим меня объективам.

– Каково это – быть той, кто посадила за решетку собственного мужа?

Вспышки. Дерганья за рукава. Толчки.