Карен: Даже сейчас говорить о нем – все равно что бередить затянувшуюся рану.

Грэм: В ту ночь, уже ложась спать, я понял, что не смогу больше играть с ней в одной группе.

Карен: Мы не могли дальше изо дня в день находиться друг с другом рядом. Может, люди более сильные, чем мы, и смогли бы. Но у нас бы это не получилось.

Билли: Я подсел к барной стойке и заказал чистой текилы. Ее принесли быстро. И вот я поднял стопку и покрутил ее в пальцах, даже понюхал. А потом ко мне подошли две женщины и попросили автограф. Сказали, что в жизни не видели ничего подобного, как мы с Дейзи. Я расписался на паре коктейльных салфеток, и вскоре после этого женщины ушли.

Дейзи: В отель я вернулась примерно в середине ночи. Не помню, где и чем я занималась. Помню только, что старательно избегала Билли. Возможно, я прогулялась по городу или еще как-то убила время. Когда я вошла в вестибюль, то была еще изрядно под парами. И я повернула направо, к бару. Помню, у меня даже желания не было держаться в ясном сознании.

Но, должно быть, я все-таки не очень соображала, что делаю и куда иду, поскольку в итоге я прошла прямиком к лифту. И подумала: «Вот и славно. Сейчас приму, пожалуй, своих «красных красавчиков» – и баиньки».

Но когда я добралась до своего номера, то не смогла вставить ключ в замок. Я все пыталась и пыталась, но он все равно никак не хотел попадать в скважину. Наверное, я довольно сильно шумела там.

А потом мне показалось, что я слышу детский голосок.

Билли: Я взялся за стакан с текилой и снова его поднял. И вперился в него взглядом. И подумал, какой она должна быть на вкус. Как прозрачный чистый дым. Эта мысль меня отвлекла, и тут усевшийся рядом у стойки мужик спросил: