Она отступает назад.
— Разумеется, нет. Никто и не подумал консультироваться со мной!
Я обреченно киваю.
— Пожалуйста, Пенни, — говорю я, — знаю, мне следовало поставить тебя в известность. Я облажалась, прости. Но, может, расскажешь, почему ты настолько против этой идеи? Это был бы твой праздник, во имя твоего успеха! Ты его заслужила, разве не так? И все считают, что он будет потрясающим.
— Да, но кто туда придет? — огрызается она, повысив голос. На пороге появляется Иззи и смотрит на нас широко раскрытыми глазами. — Все окончилось полным крахом, — добавляет Пенни, — так стоит ли устраивать мероприятие во славу того, что накрылось к чертям собачьим?
Иззи громко ахает.
— Из, пожалуйста, иди в гостиную, — быстро говорю я.
— Но, мама…
— Пожалуйста, солнышко. Всего на несколько минут.
Она неохотно удаляется.
Пенни буровит меня негодующим взглядом.
— С чего вдруг тебе взбрело в голову устроить мероприятие, никому не интересное, куда никто не придет и которое опять станет полным унижением?
— Оно не станет
— Не важно! — рявкает она, и я замечаю, что глаза Крисси наполняются слезами.
— Лудо не имел в виду ничего плохого, — говорит она. — Он просто сказал: «Пенни, а Вив готовит про вас шоу!» Потому что он слышал, как мы с Тимом говорили про это. Мне даже в голову не пришло, что он скажет такое… — Она замолкает и принимается рыдать по-настоящему. — Это я виновата, Вив…
— Все в порядке, Крисси, — бормочу я, обнимая ее, между тем как по ее щекам струятся слезы.
— Нет, не в порядке. Я все испортила.
— Ты ничего не испортила, — твердо говорю я. — Ничегошеньки. Ты не виновата, и Лудо тоже не виноват.
— Он так расстроился, — добавляет она. — Ты знаешь, как он к вам привязан и как ему нравится бывать у вас, а теперь он весь испереживался, что поступил неправильно и ты больше не пустишь его на порог. Ему было так хорошо у вас ту неделю, когда родилась Лара, и потом, когда вы устроили лагерь в гостиной — господи, да он до сих пор говорит про это, про маршмеллоу, и колбаски, и про бессонную ночь, и как весело у вас в доме…