— Да, конечно, — бормочу я.
— Я хочу сказать, что не догадывалась о том, что у тебя, ко всему прочему, есть такое большое дело, — поясняет она. — И я не замечала, чтобы ты отвлекалась. Как раз напротив, ты казалась такой… даже не знаю, как сказать, чтобы не прозвучало снисходительно, — она замолкает. — Слушай, я понимаю, что идея с Посланницей Менопаузы была полной ерундой, и стараюсь проявлять деликатность, но в последнее время ты казалась мне такой бодрой, воодушевленной и энергичной. Не хочу сказать, что обычно ты другая. Вовсе нет. Но тут как будто у тебя открылось второе дыхание. И я подумала, что ты… избавилась от симптомов.
Она имеет в виду приливы и все такое, предполагаю я и, несмотря на все, улыбаюсь.
— Они постепенно смягчаются, — говорю я.
— Что же, радостно слышать. А я решила, что причина в компании, — добавляет она со смешком, — в нашей молодежной команде и общей обновленной атмосфере. Потому что у нас с каждым днем становится все лучше, верно? — В ее голосе звучит нотка надежды.
— Да, конечно.
— Но на самом деле… дело было в другом.
Я делаю глубокий вдох.
— Мне это было действительно важно.
— Да, представляю. И могу вообразить, как ты огорчена сейчас, поэтому даже не думай приходить сегодня в офис. Возьми выходной — отдохни, расслабься, займись чем хочешь.
— Спасибо, — говорю я, переполняясь благодарностью.
Роуз вздыхает:
— А ты уверена, что твою подругу не переубедить?
— Э-э, нет, не думаю.
— Очень жаль, Вив. Жаль тебя и всех остальных, но ты очень старалась и, судя по всему, выложилась на все сто. И это лучшее, что ты могла сделать.
— Спасибо, — снова говорю я, почти коря себя за то, насколько трудным представлялся мне этот разговор. В конце концов, в глубине души, за внешним показушничеством и бесчувственностью, Роуз — нормальный человек и, хотя нагружает меня поручениями, типа ушных капель и лобкового волоса на унитазе, в определенном смысле она
Несколько минут спустя от нее приходит сообщение: