На фреске была изображена женщина, выходящая из моря, обнаженная, если не считать богатых драгоценностей, украшавших ее торс. Рыбий хвост, высовывающийся из воды рядом с ней, говорил о том, что она русалка. У нее были густые черные волосы, молочной белизны кожа, красные пухлые губы и большая грудь; все это придавало ей непреодолимую чувственность. Вокруг тела и рук русалки, поднятых словно в танце, обвились две змеи. В ее взгляде, чья безмятежность навевала мысли о том, что это лишь двусмысленная и обманчивая видимость, было что-то магнетическое, от чего трудно было отвести взгляд.
Меццанотте заметил, что на полу у подножия фрески лежат какие-то предметы, и подошел к ним, направив свой фонарь на небольшую кучу хлама. Среди прочего он заметил расческу, маленькое зеркало, часы, несколько ракушек, миньон с ликером и несколько сережек. Пыль, которой они были покрыты, указывала на то, что эти предметы лежат здесь уже довольно давно. Некоторые из них были далеко не бесполезными; странно, что их никто не стащил. Опустившись вниз, Рикардо заметил комки того, что выглядело как свечной воск, и темные пятна, вполне могущие быть запекшейся кровью.
Инспектор долго смотрел на фреску, размышляя. Через несколько минут он тряхнул головой и проверил часы. Бельмонте сказал, что даст ему не больше пары часов, а один уже прошел, и ему нужно торопиться, если он хочет осмотреть и старый кинотеатр «Чинестационе». Рикардо достал мобильник, сделал несколько фотографий картины на стене и хлама на полу, а затем пустился в обратный путь.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти служебный коридор, который, как объяснил ему железнодорожник, соединял дневной отель с кинотеатром. Небольшой вестибюль с обстановкой 1960-х годов был, на удивление, цел. Создавалось впечатление, что его в спешке покинули прямо посреди кинопоказа и с тех пор никто туда не возвращался. Рядом с кассой по-прежнему лежали пачки билетов, на барной стойке стоял автомат с попкорном, на стенах висели несколько киноплакатов. Среди названий ему запомнились «Горячий асфальт», «Выстрел в бочку», «Космические вампиры».
Потертый бархатный занавес открывал доступ в кабинки. Отодвинув его в сторону, Меццанотте увидел мерцание в глубине комнаты, под прямоугольником серого, рваного полотна экрана. Вокруг костра суетились несколько женщин; чуть дальше мужчины курили сигареты, сидя в кругу на полу. У женщин лица были закрыты чадрой, у мужчин – черные волосы и смуглая кожа. Рикардо шагнул между рядами деревянных кресел, улыбаясь и поднимая ладони, что означало, что у него нет враждебных намерений. Все удивленно уставились на него; затем старший из группы, с тюрбаном на голове, сделал ему знак подойти и сесть вместе с ними. Женщины готовили чай; мужчина сказал, что скоро тот будет готов. Он говорил на ломаном итальянском, но вполне приличном, чтобы его поняли. Меццанотте открыл рюкзак и предложил то, что осталось от припасов, которые он принес. Мужчины отказались от вина, потому что, как добрые мусульмане, они не пили, но показали, что им нравятся печенье и крекеры, которыми они также поделились с женщинами у костра.