Эти люди рассказали ему, что являются группой афганских беженцев из этнической группы хазарейцев, которых с особой яростью преследуют талибы. Вынужденные бежать из своей страны, они прибыли в Милан восемь месяцев назад и попросили убежища. Поскольку центры приема были переполнены и никто не предложил им никаких альтернативных решений – их просто бросили на произвол судьбы, – они разбили лагерь в районе Центрального вокзала в ожидании рассмотрения их заявления. Зима, однако, была не за горами, и когда наступили холода, они не нашли лучшего убежища, чем то, которое предлагал подвал вокзала. Они думали, что останутся там на несколько недель, но находились тут и поныне, не зная, получат ли наконец статус беженцев и когда это произойдет.

Никто не спросил Меццанотте, кто он такой и что здесь делает. Догадывались, что он полицейский? Может быть, и да, но ему было все равно. В конце концов, они выглядели как люди, которым нечего бояться закона.

Подошла одна из женщин, неся дымящиеся пластиковые стаканчики на куске картона, использовавшемся в качестве подноса. Несмотря на протесты Рикардо, она во что бы то ни стало хотела обслужить его первым. Мужчины объяснили ему, что это кахва, которая готовится путем заваривания листьев зеленого чая вместе с кардамоном, гвоздикой и корицей, а в конце добавляется немного измельченного миндаля. В оригинальном рецепте также требовались шафран и лепестки роз, но их, к сожалению, не было. Тем не менее Меццанотте нашел этот пряный напиток восхитительным.

Он наблюдал за мужчинами, сидевшими вокруг него скрестив ноги. Несмотря на все пережитое и на жалкие условия, в которых им пришлось жить, они сохранили достоинство, и в их глазах светилась гордость. Ими нельзя было не восхищаться. Рикардо спросил, пытались ли они обратиться в Центр помощи, и когда те ответили отрицательно, он призвал их сделать это – возможно, там они смогут получить помощь.

Когда инспектор решил расспросить их о Призраке, ему ответил юноша лет шестнадцати, который до этого момента не раскрывал рта, ограничиваясь тем, что слушал разговоры взрослых.

– Кажется, с таким человеком мне доводилось встречаться, – робко вмешался он. Когда его соотечественники кивнули, добавил: – Это была ночь стрельбы.

– Стрельбы? Какой еще стрельбы? – спросил Меццанотте, не совсем уверенный, что понял его правильно.

Юноша рассказал ему о ночи, когда несколько недель назад он проснулся от грохота стрельбы талибов во время рейда в их деревню. Но это был не просто дурной сон. Вдалеке, где-то в подземелье, действительно раздавались звуки, похожие на выстрелы. Он выскользнул из своего спального мешка, взял свечу и двинулся на эти звуки, в дневной отель. Там он увидел его. Высокий бледный мужчина бежал так, словно за ним гналась орда джиннов. Мгновение – и он исчез во тьме. Затем парень услышал резкие голоса и тяжелые шаги. В конце коридора, из которого вышел бледный человек, появился свет. Испугавшись, юноша задул свечу и спрятался. Мимо быстро прошла группа мужчин с фонарями. Их было четыре или пять человек, вооруженных автоматами и пистолетами. Только когда парень убедился, что они далеко, он перестал задерживать дыхание.