– Кстати, – шепнула Нина и, подавшись к нему, положив руку на его предплечье, – твой друг, Колелла, сказал мне, что у тебя клевые татуировки.

– Тебе нравятся татуировки?

– Ужасно. У меня тоже есть. Они меня… заводят.

Рикардо улыбнулся, притворяясь беспечным. Выдержать взгляд ее темных горящих глаз было нелегко.

– Он сказал мне, что у тебя крутая татуха на животе. Орел, верно? Откуда он знает? Вы что, пара?

– Очень остроумно… Были соседями в общежитии на курсах. И, чтобы ты знала, это грифон.

– Покажешь? Здесь.

– Ты что, хочешь, чтобы я тут при всех разделся? – спросил Рикардо с неловким смешком.

– Не здесь. В туалете, – серьезно сказала Нина, вставая.

Меццанотте снова потерял дар речи. Он только и смог, что прищуриться. Нина наклонилась над ним и прошептала, щекоча его ухо своим теплым дыханием:

– Давай. Потому что второй раз я предлагать не буду.

Она с гордым видом пересекла зал и исчезла за дверью туалета, подмигнув ему. Взгляды всех присутствующих мужчин оторвались от ее задницы, сойдясь на Меццанотте. Смущаясь, тот подумал, что Нина уже не в первый раз заставляет их быть свидетелями подобной сцены.

Встав, Рикардо, безуспешно стараясь не слишком шататься, последовал за Ниной под смешки и одобрительные крики зрителей.

Он едва успел запереть дверь туалета. Нина схватила его за ворот куртки и притянула к себе. Затем приподнялась на цыпочки и порывисто поцеловала его, просунув ногу между его ногами.

– Так что, где там у тебя татуировка? – прошептала она немного погодя; ее голос зазвенел от возбуждения.

Когда Нина опустилась на колени и начала расстегивать его ремень, Меццанотте прислонился спиной к плитке стены, покрытой надписями и граффити, закрыл глаза – и пропал.

* * *

– Твою ж… Черт… мать твою… – проворчал он в третий раз, когда связка ключей выпала у него из рук.

По меньшей мере четверть часа Рикардо сидел на корточках на площадке перед входной дверью, но никак не мог попасть ключом в замок. Сколько времени прошло с тех пор, как он приехал? Во время поездки на байке, когда Нина везла Меццанотте обратно, его дважды начинало тошнить. Он сделал это, как только сошел с «Харлея». Спада мчала как сумасшедшая.

«И трахается так же», – подумал Рикардо, когда в его затуманенном сознании промелькнула пара довольно откровенных кадров с ними в туалете паба.