Значит, это действительно были те самые два фашиста с рисунка. Того, у кого был костыль, звали Тито Кастрилло, и он был отцом убитой женщины. Что касается «дела», о котором говорилось в письме, мог ли это быть поиск драгоценностей, спрятанных на вокзале? Меццанотте знал, что двое чернорубашечников по крайней мере один раз безуспешно пытались сделать это сразу после окончания войны, но что было потом? Почему они не смогли довести дело до конца?
О том, кто был с повязкой на глазу – о Драго, – на данный момент Рикардо знал слишком мало; однако теперь, зная полное имя другого, он мог попытаться узнать о нем побольше.
Поискав номер в телефонной книге, Меццанотте поднял трубку беспроводного радиотелефона и обнаружил, что тот совершенно разряжен. Он поставил его обратно на базу и включил мобильный, который оставил выключенным накануне вечером. Его ждал длинный список неотвеченных звонков и сообщений, среди которых было одно от Лауры. Она желала ему спокойной ночи, добавив, что она думает о нем. Отвечать было поздно – уже наступило утро. Он позвонит ей, как только доберется до сути дела. Рикардо набрал номер ЗАГСа и сформулировал свою просьбу ответившему ему клерку. Положив трубку, он еще долго пребывал в задумчивости.
Согласно свидетельству о смерти, Тито Кастрилло скончался от дыхательной недостаточности в возрасте восьмидесяти четырех лет 11 июня 1998 года в доме престарелых «Вилла Летиция». Он ушел из жизни примерно через месяц после своей дочери и ровно через пять дней после отца Рикардо.
Простое совпадение?
* * *
Припарковав свою «Панду» в паре кварталов от хосписа и сдавая назад, Меццанотте заметил через заднее стекло большой мотоцикл, остановившийся в конце улицы, с человеком в черном спортивном костюме и полнолицевом шлеме на седле. У него сложилось отчетливое впечатление, что он несколько раз видел его в зеркалах заднего вида по дороге в Кварто Оджаро, на северо-западной окраине города, района, печально известного как миланский Бронкс. Волоски на его шее встали дыбом. Неужели за ним следят?
Он вышел из машины и встал посреди тротуара со скрещенными руками, настойчиво глядя в сторону мужчины, пока тот снова не завел двигатель и не уехал, сердито газуя.
За расшатанными зелеными воротами «Вилла Летиция» белел на солнце ветхий трехэтажный дом с неухоженным садом перед ним, похожий на груду костей. Рикардо уже собирался позвонить в домофон, когда понял, что ворота приоткрыты. Он вошел и двинулся по подъездной дорожке, по обе стороны которой пожелтевшая трава, казалось, молила хотя бы о капле воды. Под крыльцом, рядом с входом, расположились два старика в кататоническом состоянии: один в шезлонге, другой в инвалидном кресле. Чтобы назвать так это место, нужно было обладать немалым оптимизмом, подумал инспектор. Уж чего-чего, а этой самой радости[37] тут и в помине не было.