Меццанотте смущенно кашлянул.

– Я пошутил, – весело сказал Кордеро. – Если я правильно понимаю, именно благодаря тому несанкционированному обыску тебе удалось разыскать мою дочь, так что я могу быть только благодарен тебе за это.

«Это будет долгий вечер», – вздохнул про себя Рикардо, когда Лаура взяла его под руку и все четверо направились к террасе.

* * *

– Итак, экзамен сдан? – спросил он у Лауры через пару часов, когда та провожала его до двери.

Ужин в итоге прошел лучше, чем ожидалось. Еда, привезенная из неизвестно какого звездного ресторана и поданная филиппинской парой, была действительно вкусной, а отец Лауры, с виду довольно скучный, оказался гораздо более доступным и открытым, чем полагал Рикардо, наделенным острой иронией, которую инспектор не мог не оценить, даже если она часто обращалась против него самого.

– Ты про папу? Я бы сказала, да. С моей матерью ты точно справился. Она пожирала тебя глазами. Думаю, ты – первый выбор в моей жизни, который встретил ее одобрение, – ответила Лаура; голос ее звучал и весело, и раздраженно. – Честное слово, еще чуть-чуть, и она бы к тебе пристала…

Меццанотте позволил себе нервный смешок. Затем, отчасти чтобы успокоить ее, а отчасти чтобы прервать этот разговор, притянул ее к себе и поцеловал.

– Тебя что-то беспокоит, – сказала ему Лаура, когда они отстранились друг от друга, и провела пальцами по морщинам на его лбу. – Я не могла не заметить этого.

– Да, – рассмеялся Рикардо. – От твоих способностей ничего нельзя скрыть.

– Пожалуйста, не шути с этим… – Она поморщилась.

– Извини. В любом случае, это правда: я немного продвинулся в своем расследовании, и то, что я обнаружил, совсем не радует. Потом я расскажу тебе об этом.

– Жаль, что я не могу пойти с тобой сегодня вечером, но мои не очень рады, что я провожу все ночи вне дома, а завтра у меня с утра занятия…

– Не дай бог, твой отец подумает, что я плохо на тебя влияю.

Последний поцелуй, и они расстались. Догадавшись о том, что отношения между матерью и дочерью оставляют желать лучшего, Рикардо решил умолчать о том, что Соланж и вправду приставала к нему, пока они ужинали. Ее прикосновения под столом были слишком частыми и настойчивыми, чтобы сойти за случайные. И каждый раз Соланж сопровождала их взглядами, которые было трудно истолковать, но все же они были не из тех, которые мать могла бы адресовать парню своей дочери.

В машине разочарование от того, что не удалось провести ночь с Лаурой, вновь поразило Рикардо тем, как быстро она стала частью его жизни. Его первое впечатление о ней оказалось верным – Лаура вовсе не была холодной, отнюдь. Когда она позволяла себе расслабиться, то становилась очень страстной. Что-то происходило, когда они занимались любовью. Рикардо не мог объяснить это, словно не только их тела, но и умы и сердца становились единым целым, и он не мог больше сдерживать себя. Ему вспомнилась ее улыбка, когда она снова открывала глаза после оргазма: благодарная и удовлетворенная, полная чистого блаженства. Эта улыбка была лучом солнца, способным пробить даже самую густую пелену туч, принести свет и тепло в ледяную тьму, в которой он ощущал себя в последнее время.