И когда я вот так стою на балконе, глядя в хмурое, беспросветное ночное небо, там в далеком космосе растет и разгорается моя звезда. Ведь все-таки быть звездой намного приятнее и важнее, чем пылью.

Все эти дни я не перестаю думать о Неле ни на минуту – даже когда размышляю о звездах, все равно будто веду диалог именно с ней. И то, что я не могу рассказать ей об этих соображениях, заставляет пережить новый приступ мучительной тоски. Я очень скучаю по ней и все больше и больше склоняюсь к тому, что нужно вернуть то, что между нами было.

Я бы уже давно сдался, если бы придумал, как объяснить эту нелепую блокировку, не раскрывая ее истинной причины. Но все идет к тому, что придется сказать правду.

Интересно, как поведет себя Нелли, если я признаюсь ей в любви? Станет прикалываться или поймет? Убеждаю себя, что готов даже к приколам. Пусть развлекается. Я ведь все равно ни на что не претендую. Она там, я здесь. Что мешает мне любить ее на расстоянии?

Она просто должна знать, насколько важна для меня.

Я не стану просить, чтобы она дала мне надежду или утешение, лишь признаюсь, что ценю ее, дорожу ею и хочу продолжать наше общение настолько долго, насколько это будет возможно.

Захожу на ее страницу, снимаю блокировку и вижу, что она была в Сети час назад.

Как в первый раз, тщательно просматриваю фотографии из ее альбомов и снова ощущаю жгучую потребность немедленно с ней поговорить.

А потом, повинуясь какому-то непреодолимому приступу мазохизма, перехожу в профиль ее Артёма, вероятно, чтобы найти очередное подтверждение его несостоятельности, и неожиданно натыкаюсь на выложенный полтора часа назад пост.

«Кто в теме, подваливайте. Отрыв только начинается!»

Под ним короткое видео. Изображение довольно темное, но я отчетливо различаю полураздетую, потерянную Нелю, сидящую в беспомощном потрясении на кровати. Вокруг нее гогот и подначивающие голоса. Рядом уткнувший лицо в ладони и сотрясающийся от смеха Артём, за кадром слышится голос Миланы: «Забились на три недели…» «Если хочешь, продолжим», – вторит ей Артём. Я не разбираю все слова, но понимаю, что это какая-то разводка и подстава. Вижу потрясенное лицо Нелли, вижу, как она дрожит, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, и ощущаю такой бешеный прилив негодования и ярости, что на пару секунд перестаю дышать. Кровь приливает к лицу, глаза застилает туман. Резкий адреналиновый выброс заставляет провалиться во времени и пространстве. Я словно не понимаю, где нахожусь, и едва не роняю телефон с балкона. А потом вдыхаю и вдыхаю промозглый осенний воздух, чтобы хоть немного унять взбесившееся сердце.