Однако время шло, пальцы на ногах одеревенели, под одеяло пробрался мороз, жар отступил, и я начала успокаиваться, объясняя себе, что, вероятно, этот звук мне послышался. Я засыпала, и он мог попросту присниться. Осторожно приоткрыла дверь. Зубы стучали, подбородок дрожал. Скрюченные пальцы едва удерживали одеяло на плечах. В темной комнате никого не было. Я тут же бросилась к включателю и зажгла верхний свет. Осторожно заглянула в комнату Кощея, потом на кухню. Проверила туалет и ванную. Нигде и ничего не говорило о присутствии посторонних. Я выбралась в коридор, подергала дверную ручку, и входная дверь с легкостью отворилась. Значит, мне не послышалось, дверь действительно отперли. Только обнаружив это, я повернулась к зеркалу и с ужасом шарахнулась от него. На нем в лучших традициях жанра было написано красной губной помадой: «Не заткнешься – убью». Я заперла дверь и еще раз на всякий случай обошла квартиру. О сне речи не шло. Я нашла в шкафчике у Кощея начатую бутылку коньяка и, настороженно прислушиваясь к каждому звуку, всю оставшуюся ночь пила его, закусывая ржаными хлебцами. А когда прозвонил будильник, добросовестно собралась и в зомби-режиме доковыляла до школы.

На биологии включили фильм о биоценозе. Биологичка часто так делала. И все занимались своими делами. Кто-то скатывал домашку, кто-то переписывался или редачил фотки, кто-то спал. Сама же она, судя по выражению лица, читала в своем планшете нечто более увлекательное, нежели биоценоз.

Сначала Томаш пытался разговаривать, выясняя, что со мной. И по-хорошему спрашивал, и по-плохому. Ругался, что я опять ничего не сделала, заманчиво зазывал к себе после школы, потом сдался, оставив в покое. И я уснула. Крепко, по-настоящему провалившись в глубокий-глубокий сон. Мне снилась какая-то белиберда. Лиза, Липа, Даша, Фил, Бэзил, Надя и даже какие-то старики из «Пуговиц». Они по очереди разбегались и прыгали в строительную яму. Все попрыгали. Остался один Томаш. Стоит на краю и смотрит вниз. Я спрашиваю его: «Ты почему не прыгнул?» А он отвечает: «Зачем? Это же я их туда всех скинул». Я проснулась от того, что он приподнял меня вместе со стулом и держал на весу. Уже прозвенел звонок с урока, и все выходили из класса.

– Ты что делаешь? – встрепенулась я, чуть не свалившись на пол.

– Хочу тебя перенести, чтобы на русском доспала.

– Спасибо. Уже выспалась.

Он опустил стул:

– Что-то случилось?

– А ты не знаешь?

– Понятия не имею.

– Где ты вчера был после школы?

Я чувствовала себя пьяной.

Томаш задумчиво промолчал.

– Ты мне сказал, что работаешь, но это не так.