– Какую яму, Микки? – Слава искренне недоумевал. – Что-то мне подсказывает, что это будет не очень приятный сюрприз.

– Думаю, тебе понравится.

С тяжелым вздохом он опустил руку мне на плечо. Сначала аккуратно, но потом крепко сжал пальцы.

– Хорошо едем. Даже выходить не хочется. Может, останемся?

– Мы уедем черт-те куда и сойдем посреди ночи в другом городе. Зимой.

– Ты бы испугалась?

– Еще бы.

– Даже со мной?

Я хотела ответить, что с ним особенно, но решила, что дальше тянуть смысла нет, и подскочила, почувствовав, что автобус начинает притормаживать.

– Все. Здесь выходим.

Мы сошли на незнакомой остановке в кромешной темноте, километрах в трех от Москвы. Рядом высился лес, чуть дальше по ходу движения мерцали огни населенного пункта. Земля хрустела наледью под ногами. Было холодно, а после нагретого автобуса особенно. Обхватив себя руками, чтобы унять дрожь, я пошла в сторону леса.

– Что дальше? – Изо рта Томаша вырвался пар, нос тут же покраснел.

– Просто иди за мной! – Я зашагала прочь от дороги к лесу.

Увидев пологий спуск, я сбежала вниз по кочкам и ухабам, чуть не подвернув ногу. Томаш прыгал сзади, но вопросов не задавал. Ветки в лесу были жесткие и ломкие, они то и дело норовили ткнуть в лицо, и, чтобы идти вперед, приходилось закрываться руками. Наконец Слава подал голос:

– Думаешь, это нормально, что я поехал с тобой фиг знает куда и ты меня ведешь в лес?

Я остановилась:

– Здесь нормально будет.

Достала из школьного рюкзака моток черных пакетов из хозяйственной комнаты. Отодрала один и протянула ему.

– Держи! Перчатки только надень. У тебя есть перчатки?

В темноте белки его глаз блестели, как слезы.