Я порылась в кармане и, отыскав двести тридцать рублей, выложила их на стол.

– Как обычно, пожалуйста.

– Убери, – отмахнулся он.

– Нет, возьми. – Я подвинула ему деньги. – Не хочу думать, что я тебе должна.

– Чет ты поздно спохватилась.

– Я теперь работаю и верну тебе.

– Все? – усмехнулся он.

– Все. Обещаю! Фил – свидетель.

Услышав свое имя, Фил вскинул голову, мельком глянул на нас и снова залип в телефоне. Бэзил продолжал стоять надо мной.

– Это Рыцарь тебя перевоспитал?

– Томаш тут ни при чем. Я сама так решила. Меня никто не спасет, поэтому нужно как-то самой. Пока ты маленький, ты не понимаешь, думаешь, что все, что у тебя есть, естественно, как солнце по утрам, как вода из-под крана. Что мир именно такой, какой тебя окружает. Тебя любят, дарят подарки, заботятся, и это само собой разумеется. Ты берешь, не думая, не осознавая и не ценя.

– Да ладно тебе, – одернул меня он. – Я никогда не оценивал ничего, что тебе приносил. И не прошу ничего взамен. Мне эти шмотки доставались на халяву, Маринке тоже.

– Все равно, Вась, мне нельзя ни от кого зависеть. Такой, как я, нельзя.

– Я тебя вообще не понял. Но пусть так.

Забрав со стола мои деньги, Бэзил отправился за едой.

– Ты был у Лизы?

Фил не отрывался от телефона.

– С какой стати?

– И не писал?

Я отлично знала, что Фил не приезжал к ней и не писал, но хотела услышать это от него самого.