Вряд ли когда еще занесет в эти края, но мой совет: набивайте карманы мелочью и позволяйте водить себя за нос, пока не наскучит! Если разобраться, все по-честному: вы ведь не жить сюда приехали, а пялиться; перед вами, зеваками, и ломают за гроши какую-то свою комедию.

Но одну безусловную удачу той ночи сберегу и внукам расскажу: я видел дервишей! Всякий раз, перечитывая “Путешествие в Арзрум”, я с веселым умилением предвкушаю это место – встречу автора с дервишем. Так точно: четыре огородных пугала расположились прямо на мостовой с краю безумствующей площади. Желая сделать мне приятное, наш гид Анисе дал им монетку, и они принялись кликушествовать наперебой. Хватило их, как музыкального автомата, секунд на сорок.

Вообще “книжный” опыт, восполняя отсутствие личных местных воспоминаний, служит добрую службу в путешествии. Объясню, о чем я.

Я, вероятно, равнодушно скользнул бы глазами по забулдыге-европейцу средних лет, с достоинством принимавшему чаевые в устричном ресторане в Уалидии, если бы не вспомнил, что именно в Марокко скончал свои дни совсем пропащий лорд Себастьян из любимой в молодости книжки Ивлина Во “Возвращение в Брайдсхед”. А голливудский ретро-шарм передается Касабланке за счет знаменитого одноименного фильма. Иначе бы, вполне вероятно, – ни уму, ни сердцу. А то я вдруг сам в Рабате почувствовал себя не настоящим и объемным, а вымышленным и заключенным в плоскость киноэкрана.

Дело было так. Каждый раз мы обедали в новом месте, где организаторами тура уже был заказан столик и меню. Еда была вкусной, виды во время трапез – прекрасными. В Рабате нам, вероятно, решили дать представление о риаде – старинном доме традиционной планировки, но переделанном под маленький отель с сохранением национального колорита: галереи в два-три этажа, мозаики, внутренний двор с фонтаном и т. п. Снаружи такое строение может смотреться совершенно обыденно, но изнутри – впечатлять богатством.

Кроме нас в зале сидела оживленная, но почтенная компания. Я отобедал и украдкой поглядывал, как седоголовый красавец официант развлекал важных посетителей, метко разливая чай по стаканчикам из чайника, молодецки воздетого на высоту чуть согнутой в локте руки.

Не досмотрев аттракциона, я вышел покурить на улицу. В створе узкого проулка маячил двухметрового роста атлет в черном костюме и с рацией. Я развернулся на 180 градусов и поежился – с противоположной стороны проулок перегораживала зеркальная копия телохранителя, от которого я только что отвернулся. Бертолуччи? Антониони? Откуда мне знаком этот морок? Позже выяснилось, что обедавшая одновременно с нами компания были школьными учителями короля или что-то такое.