Линдстрам дал им с собой в дорогу небольшую коробку, которую следовало открыть, когда они достигнут цели. По словам Бьяаланда, в ней оказались

[консервированные] персики и ананасы, пирог и, наконец, вермут – по стакану на каждого. Было что посмаковать на широте 80°.

Переустраивая склад, Йохансен расположил шесть тюленьих туш вертикально, обложив их ящиками и снежными блоками. Это было сделано для того, чтобы припасы не замело снегом и их не пришлось потом выкапывать во время путешествия к полюсу. Вот что значит проницательность настоящего профессионала.

Как Амундсен и предполагал, путешествие оказалось стопроцентно успешным. Собаки были такими же круглобокими и упитанными, как и до начала похода. К складу в точке 80° они, помимо тонны тюленьего мяса, доставили 165 литров керосина и множество других полезных вещей. В общей сложности теперь там находилось почти две тонны припасов, а всего на Барьере складировали три тонны. До 82° заложили склады на каждом градусе широты. До 80° дорогу разметили идеально: флажки стояли буквально на каждой миле.

Сомнения в успехе теперь были связаны только с мотосанями Скотта. Амундсен никогда о них не упоминал и разговоров таких не поощрял, хотя все чаще испытывал из-за этого смутную тревогу. Но успех Йохансена стал настоящим утешением.

Завтра [писал Амундсен вечером сразу же после возвращения партии] мы отпразднуем окончание осенней работы и сделаем это искренне, с хорошим настроением. Потом наступит Пасха, так что праздновать можно всю неделю.

Глава 23 Санный поход с «хозяином»

Глава 23

Санный поход с «хозяином»

Когда «Терра Нова» после встречи с «Фрамом» вышел из Китового залива, в его кают-компании, по словам Вилфреда Брюса,

разгорелись серьезные споры о том, права или не права команда Амундсена и сможем ли мы опередить ее. Ведь благодаря опыту и такому количеству собак у них очень большие шансы на победу.

Пожалуй, самое плохое настроение было у Кэмпбелла. События в Китовом заливе угнетали его по нескольким причинам. Помимо количества собак, все остальное, увиденное им на борту «Фрама» и на зимней базе норвежцев, говорило само за себя. Фрамхейм с его явно тщательным планированием и хорошей организацией даже сравнить было нельзя с неразберихой, царившей на мысе Эванс. Однако еще болезненнее Кэмпбелл переживал из-за разительного контраста между тихой, но агрессивной уверенностью в себе, исходившей от Амундсена, и мрачной, глубоко оборонительной позицией Скотта. Кэмпбелл не формулировал свои мысли такими словами, но чувствовал превосходство норвежского лидера. К тому же он лишился выбранного им места, от чего страдал даже больше, чем Скотт из-за вторжения Амундсена в «британские» земли.