В Сэйф-Кэмпе Скотт провел

военный совет… Я раскрыл мой план, который состоял в том, чтобы выйти в поход с запасом продуктов для людей и животных на пять недель, через двенадцать-тринадцать дней пути достичь заданной точки, заложить двухнедельный запас провизии и вернуться сюда.

Наконец появился первый намек на то, что должно было произойти. До сих пор Скотт не делился своими планами ни с кем, возможно, потому-, что до последнего момента не имел определенного плана. Результатом становилась кипучая, но беспорядочная и бестолковая деятельность. Даже Уилсон оставался в неведении и теперь оказался в положении рядового на параде, бегая вокруг военачальника и выполняя его приказы.

Так большинство спутников Скотта получили первое впечатление о его качествах руководителя экспедиционной партии. Обычно растерянный и раздраженный, он становился доброжелательным и расслабленным только в те минуты, когда оказывался в своем спальном мешке после того, как лагерь был разбит, а ужин приготовлен. В палатке его тревога сменялась суетливостью, он постоянно требовал, чтобы все было разложено под правильным углом, как снаряжение матроса, приготовленное для проверки. Это выходило за рамки представлений об опрятности, необходимой для комфортной жизни в ограниченном пространстве. Причем никто из деливших с ним палатку не являлся исключением в этом бессмысленном «терроре аккуратности», даже офицеры военно-морского флота. «Санный поход с хозяином»[77], как его называли, всем показался делом нервным.

Черри-Гаррард, еще один полярный новичок, обнаружил, что у Скотта «плохое чувство юмора». А канадец Чарльз Райт вспоминал о том, что Скотт «всегда и во всем оставался джентльменом из военно-морского флота», чьи соседи по палатке испытывали перед ним такой страх, что в пургу и сильнейший мороз предпочитали выходить наружу при отправлении естественных надобностей – даже в случае скромной малой нужды, – испытывая при этом мучительный дискомфорт. Или же просто терпели, но не соглашались использовать в качестве туалета тот угол палатки, который в плохую погоду традиционно выполнял эту роль.

Приверженец строгой дисциплины даже в мельчайших деталях, Скотт часто становился небрежным и легкомысленным человеком, сталкиваясь с важными вещами. Оутс охарактеризовал его как «наиболее рассеянного» из всех известных ему людей, имея в виду, что в штатском человеке это может быть милой и симпатичной чертой характера, но для лидера, отвечающего за жизни своих подчиненных, является совершенно недопустимым.