— Пикт с севера, — отвечали одни. — Гляньте на его наряд!

— Нет, сакс, — отвечали другие. — Волосы соломенные и запле­тены в косы.

— Он же на коне! — восклицали третьи. — Уж конечно, это тот самый Артур, о котором в последнее время столько толкуют.

На это им возражали:

— Больно он молод. Скорее сын или племянник того прославлен­ного воителя.

И дальше в том же духе. Горожане не могли прийти к согласию, кто это въезжает в их город с дружиной и приближенными, но все по­нимали: второго такого они не видели и никогда не увидят.

Однако не всем смотревшим незнакомец пришелся по душе. Какое там! Они давно позабыли стройного юношу, который семь лет назад вынул из камня меч. Забыли Совет королей, вражду, охватившую всю Британию и длительное безвластие.

Они забыли и потому негодовали на то, что видели. Он что, вооб­ражает себя Максеном Вледигом, который въезжает в Рим? Он мнит себя императором?

Кто он? Артур? Что за имя такое? Говорят, он разбил варваров. Как разбил? Вон саксы разгуливают по Лондону средь бела дня! Только гляньте на него! Ишь, задрал нос! Дерзкий мужлан! Нас эти- мп северными выходками не проймешь.

Это и многое другое шептали вслед Артуру, говорили и кое-что похуже. Артур слышал ропот толпы, но, хотя обидные слова жалили, как крапива, не сворачивал со своего пути.

— Вижу, я не внушаю им любви, — молвил он ехавшему рядом Бедуиру.

— Скажу по правде, Медведь, они тоже мне любви не внушают, — отвечал Бедуир. — Бери корону, и едем прочь из этого гнусного ме­ста.

Кай совсем распалился.