Гвальхмаи рассмеялся.

— Что ж, он и вправду мудрец. Да, полагаю, так в конце концов и вышло. Вот почему я так долго оставался с Сепульцием — рядом с ним моя жизнь обретала смысл. А поскольку этот блаженный старец руководил королем Хлодвигом, я остался ему помочь. Франки — еще более вздорный народ, чем бритты, поверь мне, если можешь.

— Ты говорил о Пеллеасе, — напомнил я, — а что с Морганой?

— Як этому подхожу. — Гвальхмаи мигом посерьезнел. — Это она ослепила Мирддина и бросила умирать в Ллионессе.

— Что?!      '

— Святая истинная правда.

— Но как?!

Я не мог вообразить, чтобы кто-то превзошел Славного Эмриса, Верховного барда Острова Могущественного.

— Она чародейка из Дивного Народа, колдунья, очень злая и силь­ная, как смерть.

Он говорил с таким жаром, что я в изумлении поднял глаза.

— Ты хорошо ее знаешь?

— Увы, — горько вздохнул он. — Так хорошо, что лучше бы мне вовсе не знать ее.

— Ты сказал, она направляется сюда. Мы об этом не слышали.

— Я сказал, ее следы уходят на север, — поправил он. — Не ду­маю, чтобы она заявилась прямо сюда, по крайней мере сейчас. Полагаю, она на севере, может быть, в Инисоедд Эрх.

— В королевстве Лота — твоего отца.

— Может быть, — сдержанно отвечал он. — Но есть и другие ме­ста, где ей будут рады. Везде, где у Артура враги или кто-то желает Мирддину зла, у Морганы сыщется друг.

— Она против Артура?

— Она против всех. Запомни, малыш. И не верь тому, кто станет тебя разубеждать. Слушай хорошенько, я знаю, что говорю: Моргана

— ядовитая гадюка, демон в человеческом обличье. Ее цель — разру­шение.