— Что ж, пусть так и будет. — Я ушел, оставил юного тирана вое- хищаться собственной хитростью.
Тирана, да. От его наглости у меня занялся дух. Это ж надо — так быстро втереться к Артуру. А уж тщеславия — хоть отбавляй.
Я не видел его до конца пиршества, когда он подошел ко мне и потребовал вести его в мой покой — он воображал, что у меня есть отдельная спальня. С ним были два знатных пиктских юноши.
— Вот мой покой, лорд Медраут, — сказал я, обводя руками зал, наполненный дымом и веселыми голосами гостей. — А вот и мое ложе. — Я показал испачканный золой кусок пола у очага.
Два воина, завернувшись в плащи, уже храпели в этом углу.
— Смотри, — сказал я, — твои соседи спят. Не разбуди их, когда будешь ложиться.
Медраут побелел от гнева:
— Лжец!
— Все чистая правда, — отвечал я. — Свою постель я уступил несколько дней назад, и с тех пор сплю здесь.
Так оно и было. С тех пор как знать начала съезжаться на Рождество, в моей постели спал лорд, а я ночевал в зале на скамье или в углу, завернувшись в плащ.
Не знаю, много ли поняли его спутники-пикты, но один из них со смехом хлопнул Медраута по спине.
— Идем, будем спать в наших кубках! — воскликнул он, и оба пикта побрели прочь.
— Если тебе ничего больше не нужно, я уйду спать в конюшню, — сказал я, когда они отошли.
— Ты обманул меня, раб! — Медраут был в ярости.
— Ты сам напросился, — отрезал я. — Если я, по-твоему, раб, с какой стати на моем месте будет лучше спать, чем в конюшне?
Он оскалился, но не ответил.
Я оставил его стоять, вышел в холодную зимнюю ночь и пошел через двор к конюшне. Небо было чистое, ярко светила луна. В дверях я остановился и резко обернулся. Мне показалось, я видел, как кто-то выскользнул из дворца и пробежал через двор. Впрочем, было уже поздно, глаза, раздраженные дымом, слипались от усталости.
ГЛАВА 6
С