Я видел, что он говорит правду, но все равно мне было тяжело. Насколько ж тяжелее было тем, кого ранила своими словами Моргана!

Мы закопали ее в песок выше самой высокой приливной отметки. Когда мы закончили, светила луна, всем хотелось есть. Ужинали у костра, разговаривали сбивчиво, вполголоса. Потом один за другим начали расходиться по шатрам: сперва Артур с Гвенвифар, потом остальные, и под конец остались лишь мы с Эмрисом.

— Не думай о сегодняшнем, — после долгого молчания сказал он. Я поднял глаза и увидел, что он смотрит на меня поверх догорающего огня. — Вернуть ничего нельзя. Господь разберется.

— Рад бы не думать, — сказал я, — да не могу. И сейчас слышу ее голос, когда она выкрикивала эти... эту ложь.

— Ты ей поверил, — заметил он, и я со стыдом осознал, что это правда. — Что ж, в этом и состоит ее мастерство. Не стыдно угодить в ловушку, которую расставил искуснейший неприятель. Но, поняв, что ты в западне, из нее надо выбираться.

— Моргана — первая мастерица лгать, — продолжал он. — Не укоряй себя, что поверил. Главное, чтобы ты перестал ей верить. Понял, о чем я?

Я кивнул, хотя не совсем понял. Мудрый Эмрис, видя это, сказал:

— Ты знаешь Аваллаха, Короля-рыболова, и знаешь, что он стра­дает от раны, полученной много лет назад. А знаешь, как это было?

— Нет, — отвечал я. — Но при чем здесь рана Аваллаха?

— Я тебе расскажу. Аваллах был царем Сарраса, земли, лежащей далеко от Острова Могущественного. Началась война, и он муже­ственно сражался с врагами, но однажды ночью, спеша на выручку сыну, он угодил в засаду.

Уже стемнело, на нем был простой, не царский доспех, так что ни­кто его не узнал. Враги изобрели для пленных пытку: связали живых с мертвыми. Так случилось, что Аваллаха связали рукой к руке, но­гой к ноге, лицом к лицу с телом его сына.

Неприятель ушел, оставив Аваллаха умирать в смрадных объяти­ях его любимого сына.

Я никогда не слышал о столь чудовищном злодеянии, о чем и ска­зал Мирддину.

— Да, — согласился он. — Чудовищном и гнусном — след его Аваллах несет до сего дня. — Он посмотрел мне прямо в глаза, чтобы я лучше его понял. — Вот что хотела Моргана: связать нас полуправ­дой с тлетворною ложью. Подобно Аваллаху и его воинам, мы долж­ны биться в смертельных объятиях, пока не погибнем.

— Спасения нет?

— Уповай на Бога, Анейрин. Уповай на Благого Бога. Мы согреши­ли, да, это так. Но Христос обещал нам прощение. Проси, и дастся те­бе. Так мы освободимся от проклятия Морганы.

Наконец-то я начал понимать, что он говорит.

— А Медраут?