Павел Иустинович Мариковский В горах Тянь-Шаня
Павел Иустинович Мариковский
В горах Тянь-Шаня
Рецензент — доктор биологических наук, профессор В. В. Шевченко
Перевал Каракастек
Перевал Каракастек
Горы, горы! Что за магнетизм скрыт в вас!
Н. К. Рерих
Очень жаркие и душные дни июля. Пустыня выгорела под солнцем: желтая, пыльная и безжизненная. Днем температура поднимается до сорока, и зной держится долго. Солнце садится за горизонт, а жара едва спадает до тридцати градусов. В такое время работать тяжело. Не спасает и тень под тентом. А вдали на южном горизонте проглядывают через завесу пыли словно висящие в воздухе сверкающие ледники над синими горами и хребтами Заилийского Алатау — самой северной оконечности Тянь-Шаня. Нам, настрадавшимся от зноя, так хочется там побывать. Да и дела требуют этого. Через несколько часов езды пустыня позади. Мы прощаемся с асфальтовой дорогой и медленно продвигаемся к горам в ущелье Каракастек по пыльным дорогам лёссовых холмов и предгорий. И здесь высокие травы высохли и вместо цветков — колючие метелки семян.
В этой части Заилийского Алатау лёссовые предгорные холмы протянулись широкой полосой в несколько десятков километров и чем ближе к горам, тем выше холмы, глубже распадки между ними и круче подъемы и спуски. Машина с трудом взбирается вверх, осторожно на скорости и тормозах съезжает вниз. Подъемы, спуски — конца им нет. Как всегда, днем в горах дует попутный ветер с низин и стоит чуть замедлить ход машины, как густое облако легкой пыли догоняет нас и окутывает серой пеленой. Скорее бы ущелье с прозрачным ручьем и прохладные горы.
Многие миллионы лет в жаркой пустыне ветер поднимал почву в воздух и она постепенно оседала на ее окраинах в предгорьях. Пыльные бури сопровождали засушливые годы. Слой пыли, оседавший в горах за год, составляет одну десятую миллиметра. За десятилетие получается уже миллиметр, а за тысячелетие — метр. А что значит тысячелетие для Земли! К отложению лёсса из воздуха прибавлялись селевые выносы с гор.
Путь с холма на холм кажется бесконечным и долгим, и спидометр медленно накручивает пройденные километры. Иногда дороги расходятся в разные стороны, петляют, к ним примыкают другие, приносят нам мучительные раздумья в правильности выбираемого пути.
Наконец, мы достигли ущелья, по дну которого ласково бурлит прозрачный ручей. Теперь только один путь — вдоль ручья к высоким горам, теперь будет немного легче. Но дорога крута, камениста, извивается между валунами и ни на секунду нельзя отвлечься. Горный бриз, наш недруг, подгоняет вместе с нами поднятую пыль. Мотор греется, и мой спутник без конца по хитроумному приспособлению пускает из кабины на радиатор воду. Благодаря этому машина без остановки забирается все выше и выше. Вокруг громоздятся скалистые склоны, с теневой стороны они в мелком кустарнике, с солнечной — покрыты коротенькой травкой.